Фленс включил свой микропередатчик.
— Воины Янта Норманид Прим, мы получили приказ! Досточтимому лорду-генералу Драверу стало доподлинно известно, что комиссар-полковник Гаунт и его банда так называемых Призраков были совращены Хаосом! Почему только им одним удалось пробиться сквозь защиту, остановившую таких полководцев, как маршалы Сендак и Тарантин? Они отмечены печатью зла! Лорд-генерал Дравер возложил на нас почетную обязанность покарать их!
Почувствовав поддержку в одобрительных возгласах солдат, Фленс откашлялся.
— Мы поднимемся на холмы и атакуем с тыла. Забудьте, что они когда-то были вашими союзниками и вообще людьми! Их навсегда осквернило клеймо нашего Вечного Врага! Мы сразимся с ними и сотрем их в порошок!
Отключив связь, Фленс повернулся к холмам. Он поднял руку, чтобы отдать команду двигаться. Его приказ будет исполнен.
Луч света потух.
Гаунт сорвал фонарь с лазгана и отшвырнул в сторону. Оказавшийся поблизости Дорден передал ему новый.
— Осталось еще восемь, — сообщил врач, помогая Гаунту привязывать фонарь к стволу липкой лентой.
Никому не хотелось заводить разговор о здешней темноте. Стандартный гвардейский фонарь должен был светить непрерывно в течение шести сотен часов. Всего за два часа в этом подземелье потухло больше десятка, словно здешняя тьма пожирала любой свет. Гаунт поежился. Если сама атмосфера этого места могла вытягивать энергию из фонарей, что же произойдет здесь с человеческим телом?
Но гвардейцы не останавливались. Впереди бесшумно двигались диверсанты Маколл и Бару. За ними — Гаунт и Ларкин. Комиссар уже давно заметил, что вместо лазгана Ларкин взял с собой старинное длинноствольное ружье, украшенное затейливой резьбой. Ему уже успели рассказать, что из этого ружья он застрелил инквизитора Хелдана. Теперь снайпер считал его чем-то вроде талисмана. Наказывать его за глупые суеверия просто не было времени. Гаунт понимал, насколько хрупко душевное равновесие Чокнутого Ларкина. Оставалось надеяться, что в бою это древнее оружие не уступит лазгану в скорострельности.
Следующими в цепочке шли Роун, Каффран и Домор, держа лазганы с фонарями на изготовку. Домор на всякий случай тащил в рюкзаке миноискатель. За ними следовали безоружный Дорден и Браг со своим тяжелым орудием. Замыкал строй Ферейд с безликими телохранителями в глухих шлемах.
Спустя какое-то время Гаунт остановил отряд, чтобы дать разведчикам время осмотреть туннель и запомнить ориентиры. Пользуясь моментом, его догнал Ферейд.
— Давно не виделись, Брам, — понизив голос, сказал он.
«Не хочет, чтобы его слышали остальные, — догадался Гаунт, — потому что не знает, кому и что я рассказал. Хотя он даже не знает, сколько знаю я сам».
— Да, давненько, — согласился комиссар, рассматривая непроницаемое лицо шпиона в тусклом свете фонаря. — И как мало у нас времени для разговора.
— Прямо как на Пашене.
— Да, похоже на то. — На лице Гаунта мелькнула улыбка. — Мы с тобой всю жизнь влипаем в неприятности.
— Как ни жаль, но в этот раз все серьезно, Брам, — покачал головой Ферейд. — По сравнению с этим Пашен Девять-Шестьдесят покажется тебе тренировкой в тире. Признаться, мы с тобой работали над этим делом бок о бок не один месяц. Просто ты не замечал.
— Без твоих указаний я бы никогда не разобрался. Первый раз ты связался со мной на Пирите, когда выбрал меня хранителем этого проклятого кристалла.
— Ты недоволен?
— Нет, — процедил Гаунт. — Я не уклоняюсь от своего долга перед Золотым Троном, даже если он требует вступить в грязную подковерную возню. Но ты нашел мне еще ту работенку…
— Я знал, что ты с ней справишься, — с улыбкой заверил его Ферейд. |