— Как будто… как будто они собираются нас атаковать, сэр! — в замешательстве произнес Лайнем. — Они что, приказы перепутали?

Блейн тряхнул головой. Гаунт производил впечатление человека, твердо уверенного в том, что говорит, но Блейн все равно отказывался верить. Гвардия сражается с Гвардией. Это было… по крайней мере немыслимо! Комиссар говорил так убежденно, так ясно. И только сейчас сержант начал осознавать весь ужас происходящего. Он принял трубку из рук Симбера.

— Призраки седьмого взвода, — просто заговорил он. — Установить оборонительный периметр на вершине и приготовиться отразить нападение янтийцев. Если они откроют огонь, будьте уверены — это не ошибка. Это прямое нападение. Знайте, лично комиссар предупредил меня об этом. Прочь все сомнения. Я на вас рассчитываю.

Будто по команде, первые ряды янтийцев сверкнули вспышками лазеров.

Блейн приказал ждать, когда противник подойдет ближе. Он нервно сглотнул. Сложно поверить в это безумие. И к тому же — целый элитный полк Янтийских Патрициев против его пяти десятков?

Лазеры прочерчивали яркие линии все ближе. Сержант приказал Симберу настроить полевую рацию на личный канал комиссара.

Молчание. Блейн катал на пересохшем языке твердую ледышку слова, пока наконец не заставил себя выдохнуть его: «Духотворец».

Сырая тьма срывалась к полу холодными каплями. Сквозь ее покров они видели источенные водой каменные стены пещеры, под сводами которых шептало эхо. Домор уже мог идти, и Каффран просто вел ослепшего гвардейца за руку. Один из безымянных телохранителей Ферейда сменил Дордена и помогал идти Бару.

Единственными живыми существами, помимо гвардейцев, в этих пещерах были тараканы. Точнее, здесь все кишело ими. Сначала крупные черные насекомые встречались редко, по одному. Солдаты так и не поняли, когда эти единицы превратились в сотни и тысячи. Ларкин пытался давить их, но вскоре бросил это безнадежное занятие. Темнота ожила, зашевелилась, заскребла хитиновыми чешуйками по стенам, потолку и полу. Сумрак наполнился шорохом. Любой звук тонул в этом непрестанном копошении. Под ногами хрустело. Ковер насекомых казался единым живым существом.

Неприятная дрожь еще преследовала Призраков, когда кишащий тараканами туннель остался, наконец, далеко позади. Теперь их окружали стены из сплавленных вместе стеклянных блоков и восьмиугольные арки. За многие столетия поверхность стекла истерлась и потемнела. Теперь она возвращала свет фонарей зыбкими миражами. Четкие отражения сменялись тусклыми, туманными отсветами. Острый взгляд Маколла уцепился за темные вкрапления в стене, похожие на песчинки в жемчужине. Кости. Под поверхностью стекла застыли полурасплавленные кости, подобно жукам-короедам, которых диверсант находил на родине в янтарной смоле нэла.

Маколл остановился. Темное стекло отразило стройного, жилистого мужчину. Иней седины тронул его виски и бороду, и все же он выглядел молодо для своих пятидесяти лет. Маколл вдруг до боли отчетливо вспомнил родные леса. И свою семью. Жена умерла от лихорадки почти двенадцать лет назад, а сын не захотел унаследовать дело лесника и отправился на лесопилку.

Что-то здесь было, в этом месте. Мог ли он представить тогда, когда еще была жива его любимая Эйлони, что такой склеп напомнит ему о доме, о родных нэловых лесах? Спустя какое-то время после Основания Гаунт изучил биографию Маколла и с благословения Корбека назначил его командиром диверсионного взвода. Тогда комиссар вызвал его к себе, чтобы поговорить о нэловых лесах. Гаунт сказал, что благодаря кочующим лесам жители Танит приобрели великолепные навыки ориентирования. Эти навыки и делали их лучшими по части разведки и диверсионных операций.

С тех пор Маколл особенно не задумывался о таких тонкостях и только сейчас осознал, сколько правды было в словах комиссара.