«Пустые мечты», — думал Тэй, однако ничего иного не оставалось, как надеяться. Весь остаток дня они шли к северу глубокими извилистыми ущельями, разрезавшими восточную оконечность гор до самого входа в Желоб Ворла. Преследователи как будто отстали. Лагерь разбили на плоской площадке, с которой просматривались ущелья и долины, ведущие из Саранданона. Теперь до того места, где Ярл видел V-образную вершину, которую он назвал Клещами, оставалось уже недалеко. В тот день настроение у него немного улучшилось. Он держался замкнуто и был задумчив, но уже не так груб — возможно, оттого, что теперь лучше представлял себе, куда они идут. Он извинился перед Тэем, правда, весьма своеобразным способом, посетовав на досадную несдержанность своего нрава. Берну Эриддену Ярл ничего не сказал, однако Тэй решил не докучать другу нравоучениями.

Прея Старл, казалось, не замечала перемены в поведении Ярла и продолжала говорить с ним как ни в чем не бывало. Тэй решил, что она, должно быть, достаточно хорошо изучила его причуды и умеет находить нужный подход в каждом случае. Внезапно друид почувствовал жгучую ревность к этой близости между ними. Ему снова напомнили о том, что он посторонний, вернувшийся домой из другого мира и, несмотря на все старания, еще не ставший своим. Тэй не мог понять, почему это так беспокоит его. Возможно, потому, что его жизнь в Параноре кончилась безвозвратно, а существование здесь вращалось вокруг двойственных отношений с Преей и Ярлом. Его нельзя было обвинить в непорядочности, поскольку свои чувства к Прее он изо всех сил скрывал от них обоих. Или думал, будто скрывает. Возможно, они о многом догадывались и просто не показывали виду, а он, как ребенок, делал секрет из того, что было известно всем.

С восходом солнца они поскакали дальше и к полудню добрались до Клещей. Тэй сразу же узнал вершину, она в точности соответствовала видению, посланному Бреману. Гора вздымалась над горизонтом двумя острыми зубцами, разделенными глубокой пропастью, перед которой теснились невысокие скалы, разрушенные временем и непогодой и почти голые, если не считать редких куп сосен и ольхи да пробивавшихся кое-где островков травы и диких цветов. Впереди, в просвете между зубцами, стеной поднимались горы, покрытые таким густым туманом, что их невозможно было разглядеть.

Ярл остановил отряд в нижней части ущелья, ведущего к двуглавой горе, и велел всем спешиться. Над головой, в небесной голубизне, расправив крылья, большими кругами плавно парили хищные птицы в поисках добычи. День был светел и ясен, дождевые облака ушли на восток к Саранданону. Подняв голову, Тэй ощутил на лице теплое, ласкающее прикосновение солнца. Он смотрел на бескрайнее нагромождение скал и пропастей и думал о тайнах, которые они скрывают.

— Мы оставим лошадей здесь, а дальше пойдем пешком, — объявил Ярл. Увидев огорченное лицо друида, он ухмыльнулся. — В любом случае мы можем проехать на них лишь немногим дальше, Тэй. Но там они окажутся на виду у каждого, кто идет по нашим следам. А здесь их можно спрятать в лесу. Возможно, они нам понадобятся прежде, чем мы успеем осуществить свою цель.

Прея поддержала его, а Тэй, хотя и понимал, что они правы, все же чувствовал некоторую неуверенность, оставляя животных, которые столько раз выручали их. К тому же за них заплачено слишком дорогой ценой. Однако его несколько успокоила мысль, что, если преследователи доберутся сюда, им тоже дальше придется идти пешком.

Ярл подозвал одного из Эльфийских Охотников, седого ветерана по имени Обанн, и велел ему спрятать лошадей и дожидаться возвращения отряда Обанн намеревался присоединиться к остальным, спрятав лошадей, но Ярл не разрешил ему этого.