|
Аня мне пару раз написала – вскоре после своего отъезда. Я… У меня тогда было паршивое настроение. Я рассталась со своим парнем. – Ирина усмехнулась. – По молодости это кажется концом света, не правда ли? В общем, я ей не ответила, и она перестала писать. А потом… мне несколько раз приходило в голову связаться с ней, но… Это было трудно, понимаете? Она могла думать, что я молчала, потому что завидовала ее поступлению во ВГИК. Почему-то эта мысль казалась ужасной, невыносимой… А когда до меня наконец дошло, что я веду себя как идиотка, по телеку начали показывать "Кристину" с Аней в главной роли. Как бы я выглядела, если бы попыталась возобновить с ней отношения после этого? После того, как она стала знаменитостью? – Тут она, похоже, справилась со смущением и посмотрела на Нику с намеком на вызов. – Короче говоря, я не имела от Ани известий больше десяти лет, поэтому ничем не могу помочь в вашем расследовании.
Ника хотела спросить, с кем из одноклассников, учителей или просто общих знакомых Анна могла поддерживать связь, но неожиданно для себя задала совсем другой вопрос: – А почему вы расстались со своим молодым человеком? Это никак не связано с Аней? Ирина вздрогнула, лицо ее на миг стало злым, а потом вдруг утратило всякое выражение. – Нет. Это никак не связано с Аней. И это не ваше дело. Уходите. Я больше не стану с вами разговаривать. Выйдя на улицу, Ника достала мобильник, чтобы позвонить Игнату. Сообщить ему, что она, похоже, нашла особу, которую Подольская могла взять в сообщники. Теперь нужно выяснить, не встречалась ли Оксана с Агафоновой и не приезжала ли последняя в начале марта в Москву. Телефон Игната был отключен. Ника поймала машину и попросила водителя отвезти ее в интернет-кафе или в почтовое отделение, откуда можно отправить электронное письмо. По дороге она размышляла, что могло произойти между подругами почти двенадцать лет назад. И в какой-то момент на нее снизошла догадка. Да, именно так все и должно было быть, это все объяснило бы… Но тогда сообщник Подольской, скорее всего, не Агафонова, а другой человек… И соваться к нему опасно. Как же его проверить?
Обдумывание тактики разговора с Серегиным заняло у Игната немного времени. Если Ника и Воробьев не ошибаются в своей оценке, Петр Серегин прям и незатейлив, как рельс. А значит, и говорить с ним нужно прямо и незатейливо. Без нажима, пафоса и гипербол. По возможности, простыми предложениями. Витиеватые фразы и сложные пассажи часто камуфлируют ложь, поэтому бесхитростный человек им инстинктивно не доверяет. Знает по опыту, что истине нет нужды рядиться в одежды красноречия. Истина ценна сама по себе и потому чужда ухищрениям. Игнат сидел в машине и ждал, когда Серегин выйдет из парадного своего дома. Замдиректора фирмы "Витрувий" на работу явно не торопился, должно быть, пережидал утренние "пробки". Наверное, с точки зрения экономии времени, было бы гораздо эффективнее "ловить" его дома или в офисе, но оба этих варианта сыщик по размышлении отмел. Ника и два Игнатовых агента трижды пытались выжать правду из компаньона Подольского, на четвертый раз Серегин запросто может озвереть и вытолкать очередного приставалу, не слушая доводов. Тем более, что силы ему не занимать. Игнат, конечно, в обиду себя не даст, но ведь его цель не драка, а разговор. На улице шансы завязать разговор выше: открытое пространство дает ощущение большей свободы, и у Серегина с меньшей вероятностью возникнет ощущение, что его пытаются загнать в угол. Только бы успеть сказать главное прежде, чем он сядет в машину. Игнат уложился в семь фраз и в семьдесят метров, которые Серегину нужно было пройти от крыльца до своего пежо. "Здравствуйте. Я сыщик, ищу убийцу Анны Терещенко. Уверен, что убийство организовала Оксана Подольская. Но доказательств у меня нет. Она уже провернула один раз похожий фокус и ушла безнаказанной. |
