|
Правда, поначалу молодой человек красноречием не блистал, пришлось с ним поработать… Девушка, милая, что ж вы так бледнеете? Уверяю вас, мы попортили его совсем немного – ничего несовместимого с жизнью. Отлежится недельку-другую, и на скамью подсудимых сядет, как новенький. И не надо делать такие большие глаза, Игнатий Юльевич! Разумеется, этот судебный процесс состоится: без него нам будет сложновато сдерживать адвокатов Подольской, которые, конечно же, еще не раз попытаются выцарапать свою клиентку из дома скорби. А Валерию Мстиславовичу это совершенно ни к чему. Он уже заключил взаимовыгодное соглашение с двоюродным дядей и будущим опекуном нашей бедной сиротки… Дорогие мои, скепсис, написанный на ваших лицах, абсолютно неуместен. Конечно, соглашение взаимовыгодное! Зачем пожилому человеку, никогда не имевшему дело с бизнесом, хлопоты, связанные с управлением алюминиевого комбината? И разве вы на его месте не предпочли бы скромную, но приятную сумму, ежемесячно поступающую на ваш счет?
– Но суд над Булановым?.. – пробормотал Игнат, проигнорировав вопрос гостя. – Как вы рассчитываете возбудить дело? Не по заявлению же самого Буланова? – А что, это было бы прекрасным начинанием в нашей судебной практике! – "Демон" добродушно рассмеялся. – Жаль, что оно требует слишком много хлопот. Нет, мы бы предпочли, чтобы заявление написала ваша милая помощница. Игнат и Ника переглянулись. – Видите ли, Артур Дмитриевич… – начала Ника. – Уверяю, вам не о чем волноваться, дорогая, – перебил ее Грановский. – Небольшой пограничный конфликт господина Герца с законом останется исключительно на его совести. В результате сильных побоев вы потеряли память, которая вернулась к вам буквально на днях. Естественно, что вы не могли обратиться в полицию раньше. Что же до полиции, то мне почему-то кажется, что на этот раз ее заинтересует исключительно преступник, а не добрые люди, подобравшие и приютившие его жертву. – А если вы ошибаетесь? – с сомнением спросила Ника. – Милая барышня, если бы я позволял себе ошибаться, то не дожил бы до своих седин, – бархатисто пророкотал Артур Дмитриевич. – Да и потом, вы так или иначе должны наконец легализоваться. Как выяснилось, Виктор Елизаров за пару недель до своей безвременной кончины составил новое завещание, в котором отписал компанию "Страна Изобилия" некой Татьяне Николаевне Шумилиной. Юристы, подкупленные, если я правильно понимаю, Оксаной Викторовной, не стали усердствовать, разыскивая наследницу. Отправили письмо по месту ее последней регистрации, дали пару объявлений в газеты и успокоились. Поэтому в права наследования вступила только дочь Виктора. Но в свете открывшихся обстоятельств суд, несомненно, удовлетворит иск Шумилиной, буде она его подаст. Так что придется вам "воскреснуть", дорогая Татьяна Николаевна. – Но я не хочу! Гость деликатно кашлянул. – Гхмм… Боюсь, милая девочка, это предложение из разряда тех, что не подразумевают отказа. – Вы не вправе принуждать ее, Артур Дмитриевич, – холодно сказал Игнат. – За помощью к вам обращался я, и впутывать Нику в наши с вами дела я не позволю. – Не расстраивайте меня, Игнатий Юльевич. – Бархатистый баритон внезапно ощетинился ледяными иглами. – Мне очень не хотелось бы указывать вам, что вы не можете здесь что-либо позволить или не позволить. Вы же не думаете всерьез, что наши услуги можно оплатить из ваших скромных средств? – Единственной ценной услугой, оказанной вами, был вертолет, на котором собаку Воробьева доставили к стройке. Ни предотвратить похищение, ни вычислить самостоятельно преступника вы не… – Прекратите! – закричала Ника, чувствуя, что Игнат совершает непоправимую глупость. |
