|
Все застыло. Ветер подул сильнее, по склонам бархана заструились песчаные ручьи. Существо попятилось, видимая мне часть купола стала уменьшаться. Оно меня заметило! Я выпрямился, подавшись вперед и не опуская ружья, но ничего толком разглядеть так и не смог — тварь исчезла. Зажмурившись, я провел ладонью по лицу, присел и повернулся к «Зебу». Это следует за мной — но не преследует. Скорее, наблюдает… зачем? И что оно вообще такое? Донесся гул мотора, и я вскочил, крутя головой. Кажется, звук идет из-за барханов слева, где виднеются ржавые останки ангаров. Но какой-то он… многоголосый, что ли? Из-за вершин вынеслась красная авиетка. Она двигалась совсем низко, виден был серый круг пропеллера и голова пилота в обтягивающем кожаном шлеме. Что здесь делает машина Гильдии? И почему так невысоко летит? Накренившись, авиетка стала поворачивать, едва не чиркая крылом по вершинам, в сторону «Зеба». Прошла над полукруглыми фермами одного из ангаров. Сначала я увидел вспышку под каркасом из ферм, а спустя пару мгновений долетел грохот выстрела. Сноп огня выплюнул длинный орудийный ствол, торчащий из угловатой башенки танкера, который прятался в полуразрушенном ангаре. Так называют машины, которые умеют делать только в Замке Омега. Этот танкер точно принадлежал омеговцам: на передке его была нарисована большая желтая подкова, знак солдат-наемников. Со скрежетом смяв вросшие в песок полукруглые фермы, танкер качнулся и с громким гудением начал сползать по склону. Снаряд попал в хвост авиетки. Повалил дым, сквозь него пробились языки пламени. Машина плоским деревянным брюхом свалилась в песок, шасси взрыли его, погрузившись целиком. На башенке танкера возник омеговец с автоматом. Авиетка упала недалеко от «Зеба». Хвост горел, низину окутывала черная завеса. Из кабины выбрался небоход, прыгнул на широкое крыло, побежал. Солдат-наемник дал короткую очередь. Летун спрыгнул с крыла, подскочил к «Зебу» и полез на палубу. Увидев это, я бросился вниз по склону. Глава 4 Я ДОСТАВЩИК, И У МЕНЯ ПИСТОЛЕТ Мы столкнулись в дверях рубки. Худой невысокий парень в тупоносых ботинках, бриджах до колен, короткой куртке и шлеме — все это из грубой рыжей кожи — сунулся туда первым, но я схватил его за плечо и рванул назад. Он выхватил большой револьвер, попытался взвести курок. Я вмазал ему стволом трехлинейки по руке и выбил оружие. Пнув меня острым коленом в живот, летун нагнулся за револьвером и получил стволом по спине. Крутанув ружье, я обрушил приклад на его затылок. Парень выпрямился, пятясь, обратив ко мне смуглое лицо, закрытое большими круглыми очками с выпуклыми стеклами в резиновых ободках, и я еще добавил ему прикладом в живот. Это решило дело: летун, мелко семеня, заваливаясь на спину, пересек треть палубы и свалился посреди нее. Раскат грома прокатился по низине, и песок у борта «Зеба» взлетел клокочущим желтым фонтаном. Ударная волна больно хлопнула по ушам, самоход качнулся. Ногой зашвырнув револьвер летуна в рубку, я прыгнул следом, рванул рукоять и нажал на педаль. Самоход покатил к холму. Гусеницы видневшегося в заднем окне танкера утюжили песок, омеговец на башенке стрелял по «Зебу» короткими очередями, а ствол пушки, медленно поднимаясь, глядел точно нам в корму. Но ведь они только что стреляли, им надо время, чтобы перезарядиться, правильно? Я утопил газ и вывернул штурвал. Зеб, уже достигший склона, накренился на повороте. Вот так! Наемникам легче поднимать, а не поворачивать пушечный ствол — ведь тогда надо развернуть всю башню. Или нет? Я снова оглянулся, врубив второй движок. Сквозь гул моторов донесся лязг, и башенка пошла вбок вместе со стволом, — но медленнее, чем до того менялся угол его наклона, теперь длинная железная труба не следовала за кормой «Зеба», как привязанная, отставала от нее… Вот так! Самоход, сильно накренившись, катил по нижней части склона, бархан уже почти скрыл танкер — еще немного, и мы очутимся вне досягаемости. |
