|
Ослепительное сияние полностью лишило его краски, но Сафия обратила также внимание на серебристый блеск кожи, на расширенные зрачки. Кара находилась в наркотическом опьянении. Опять амфетамины. Три года назад Сафия была одной из немногих, кто знал, что продолжавшаяся месяц "поездка за границу", совершенная леди Кенсингтон, в действительности явилась курсом лечения в дорогой частной наркологической клинике в Кенте. Как давно Кара опять начала принимать наркотики? Сафия растерянно посмотрела на Клея. Сейчас не лучшее время спорить с Карой. – Почему такая спешка? – вместо этого спросила она. Кара лихорадочно огляделась по сторонам. Ее голос перешел на шепот. – Еще до того, как появился следователь, я кое-что обнаружила. Странно, что ты до сих пор сама ничего не заметила. – Что именно? Склонившись над изваянием, Кара указала на обнажившуюся часть сердца, а именно на правый желудочек. – Посмотри на эту выпуклую линию, – сказала она, проводя по бурому металлу кончиком штангенциркуля. – Одна из коронарных артерий или вен, – сказала Сафия, восхищенная тончайшей работой. – Так ли? – возразила Кара. – Взгляни, верхний участок проходит практически строго горизонтально, после чего резко поворачивается вниз с обеих сторон под углом девяносто градусов. Она провела штангенциркулем по необычному кровеносному сосуду. Ее пальцы тряслись характерной амфетаминовой дрожью. Кара продолжала: – В этом сердце все так, как сделано природой. Леонардо да Винчи пришлось бы очень постараться, чтобы добиться такой анатомической точности. Но природа не любит прямых углов. Сафия склонилась ближе. Она провела кончиком пальца по металлическому сердцу, словно читая азбуку Брейля. Сомнение медленно сменилось потрясением. – Концы... они просто обрываются. Они никуда не вливаются. – Это буква, – решительно заявила Кара. – Эпиграфическое южноаравийское письмо, – согласилась Сафия, называя древний алфавит, предшествовавший древнееврейской и арамейской письменностям. – Это буква "Б". – И посмотри на то, что виднеется на верхней камере сердца. – На правом предсердии, – подсказал сзади Клей. Обе женщины удивленно оглянулись. – Я какое-то время учился на медицинском, пока не понял, что вид крови оказывает такое... в общем, негативное воздействие на то, что я съел на завтрак. Повернувшись к изваянию, Кара снова указала кончиком штангенциркуля: – Значительная часть правого предсердия все еще скрыта песчаником, но, по-моему, там изображена еще одна буква. Сафия склонилась ниже. Виднеющийся конец сосуда обрывался так же резко, как и в предыдущем случае. – Мне придется работать очень осторожно. Она подошла к столику, на котором были разложены пинцеты, зубила и маленькие молотки. Вооружившись необходимым инструментом, Сафия принялась за работу точными движениями хирурга, проводящего сложную операцию: молотком и зубилом откалывала большие куски хрупкого песчаника, затем пинцетом и кисточкой убирала обломки. Через несколько минут правое предсердие оказалось полностью открытым. Сафия сосредоточенно уставилась на линии, на первый взгляд напоминающие коронарные сосуды. Однако на самом деле они изображали букву. Этот рисунок был слишком сложным для простого совпадения. – А это что за буква? – спросил Клей. – Точного аналога в английском алфавите нет, – ответила Сафия. – Эта буква произносится приблизительно как "уа". |
