Эван встал, избегая глядеть в глаза Гастон – ему явно было неловко.

– Вам нужна еще какая-то информация?

– Нет, – ответила Гастон и еле заметно кивнула. – Этого должно хватить.

Глава 3

Во вторник рано утром Кристина Прюсик надела хирургическую маску и натянула ее по самые глаза. Будь ее воля, она бы до бровей ее натянула. Перед ней лежала Эллен Маккинли, двадцати лет, белая, как стеариновая свеча. Только на спине, там, где под кожей скопилась кровь, резко выделялись венозно-фиолетовые пятна.

Первый взгляд на окоченевший труп, особенно такой, который при жизни был молодой девушкой – слишком молодой для смерти, – всегда особенно тяжело давался Кристине. «Просто соберись и войди в эти ворота», – сказала она себе, имея в виду тупую боль, которую всегда испытывала при первом взгляде на жертву. Эта боль сначала была похожа на удар, но постепенно отступала, и тогда Кристина продолжала свою работу, фиксируя каждый загадочный синяк и вообще все, что впоследствии может помочь установить личность убийцы.

Каждое расследование походило на бег наперегонки со временем в самом прямом смысле. И неважно, что ждало Кристину в конце, победа или поражение, она снова и снова входила в одни и те же ворота, осматривая каждый новый труп.

Доктор Эрни Хансен из Карбондейла, главный судебно-медицинский эксперт штата Иллинойс, уже стоял на своем месте у стола для вскрытия и внимательно смотрел на Кристину. Он был высоким и загорелым, а на фоне мертвенно-бледного трупа казался прямо черным. Судя по его волосам, каштановым с легкой сединой, Кристина предположила, что Хансену около сорока лет.

– Причина смерти, доктор? – спросила Кристина.

– Она не утонула. Легкие чистые. – Хансен задержал дыхание под маской.

– Так что же, по нашему мнению, ее убило?

– Скорее всего, переохлаждение, которое вызвало остановку сердца. Вода в Литтл Мадди в это время года чертовски холодная. А девушка, похоже, выбралась из пещеры сама, без всякой помощи. Точнее, выплыла. Так или иначе, она очень замерзла. Насколько я могу судить, когда ее обнаружили, она была мертва уже семьдесят два часа или даже больше, – сказал Хансен. Словно спохватившись, он добавил: – Вы знаете, что она была пловчихой, состояла в университетской команде по плаванию?

Прюсик навострила уши.

– Вот как? – сказала она. – Двадцатилетняя студентка, член университетской команды пловцов, умирает от сердечного приступа, выплыв из пещеры?

Доктор Хансен кивнул.

– Вот-вот, и я тоже так подумал, агент Прюсик. Что-то тут не сходится. Но никаких признаков того, что на нее кто-то напал или хотя бы пытался напасть, не обнаружено. Никаких серьезных ушибов на голове и теле, так, пара царапин. Следов удушения тоже нет. И ее не изнасиловали.

Доктора явно что-то беспокоило.

– Итак, что мы имеем? – спросила она, прижимая запястья к защитному халату. – Полностью одетая молодая женщина, мертвая, на берегу речки, куда попала, вероятно, из пещеры, из которой выплыла сама, проползла несколько футов вверх по берегу и, никем не тронутая, скончалась в тишине густого леса?

– Вот именно. Сущая головоломка. Поэтому мне и важно знать еще чье-то мнение. Родители девушки приедут сегодня днем для официального опознания тела. А вчера я говорил по телефону с ее отцом, и он сказал, что в их семье никто не болел сердечными болезнями. Поди тут разберись, – добавил доктор Хансен и потер лоб тыльной стороной руки в перчатке.

– Я бы хотела поговорить с ними после опознания, если вы не возражаете, доктор.

– Конечно, – сказал судмедэксперт.