– Конечно, – сказал судмедэксперт.

– «Ну еще бы», – подумала Кристина. Родители Эллен Маккинли должны знать, были ли у их дочери друзья в кампусе и не встречалась ли она с кем-нибудь.

Она спросит у них, как зовут ее соседку по комнате, и имена других ее подруг.

– Вы сказали, что она выплыла из пещеры. Откуда вы это знаете, доктор?

– Как я уже говорил, ее нашли на берегу, недалеко от того места, где речка вытекает из пещеры. – Хансен поднял правую руку жертвы. – А вот, видите, следы под ногтями?

Под каждым ногтем убитой Кристина увидела темный ободок грязи.

– Это земля, такая же, как на берегу речки. На фотографиях с места обнаружения трупа видны следы пальцев в грязи. Они принадлежат Маккинли. Значит, она выползла из ручья, цепляясь за берег. При этом поблизости от тела не было никаких иных следов, а значит, ее никто туда не принес и не приволок. Она умерла там в одиночестве, насколько я понимаю.

Никаких признаков того, что она прибежала на берег из леса, тоже нет, – продолжал судмедэксперт. – Только следы пальцев в грязи, и они показывают, что жертва двигалась из воды, а не к воде. В сумме все эти обстоятельства указывают, что она приплыла туда и была одна.

Кристина представила себе отчаяние молодой женщины, как она ползла, впиваясь пальцами в грязь, в надежде спастись. Воспоминания о подобном кошмаре, который сама Прюсик пережила лет шестнадцать назад, неотвратимо всплыли из глубин ее памяти. Это случилось в тропических лесах Новой Гвинеи: на нее напали возле реки и чуть не убили. Она часто вспоминала тот случай, но воспоминания все равно каждый раз заставали ее врасплох, и сердце начинало неистово колотиться.

Кристина молча заводила глазами налево-направо так быстро, как только могла. Этому упражнению, простому, но эффективному, ее научил друг и коллега доктор Эмиль Кац. Поводив глазами с минуту, она обычно приходила в себя. Подавлять болезненную реакцию мозга на посттравматический стресс необходимо, чтобы не впасть в такое состояние, когда воспоминание о жестокости нападавшего становится неотвязным. К счастью, упражнение сработало и на этот раз, и пульс Кристины скоро вернулся к нормальным семидесяти ударам в минуту.

– С вами все в порядке, агент Прюсик?

– Все отлично. Зовите меня Кристиной, доктор. – Она перевела дыхание. – Так, значит, никаких признаков нападения нет? Тогда возникает вопрос, как она попала в реку.

Доктор кивнул:

– Я хочу показать вам кое-что необычное, Кристина. Помогите мне перевернуть ее, пожалуйста.

Кристина надела свежие латексные перчатки, и они вместе перевернули мертвую девушку на живот.

Доктор Хансен приподнял короткие светлые волосы жертвы так, чтобы стал виден затылок.

– Смотрите, какая у нее тут отметина: то ли синяк, то ли вмятина. Похоже на эмблему. Сначала я думал, что это след от некачественно удаленной татуировки. Знаете, сейчас ведь многие старшеклассницы и студентки щеголяют татуировками, да и ко мне на стол все чаще попадают тела со следами от них.

Кристина присмотрелась. Пятно на шее жертвы действительно было странным – отметина со следами замысловатого рисунка, что-то вроде изображения какого-то животного. Размером и формой пятно напоминало кольцо-печатку.

Кристина надела на свой цифровой «Кэнон» объектив для съемки крупным планом, а на него – еще специальный фильтр, чтобы придать едва заметной вмятине контрастность. В лаборатории Эйзен увеличит изображение с помощью программы с высоким разрешением. В центре экрана фотокамеры возникло отчетливое изображение. Посмотрев на него сквозь лупу с двадцатикратным увеличением, Кристина разглядела крошечную точку, похожую на след от укола.

– Что вы об этом думаете? – спросил ее доктор Хансен. – Я хотел взять эту ткань для анализа.