– Сиди здесь, – приказал он, возвышаясь надо мной. Затем посмотрел на другого фейри у меня за спиной: – Где Лукас?

– Я здесь.

Лукас Рэнд спустился по лестнице. Даже в такой повседневной одежде, как джинсы и серая рубашка с закатанными рукавами, открывавшими вид на его мускулистые предплечья, он источал опасность и властность, как и при наших прошлых встречах.

– Что происходит? – Лукас подошел к Фаолину, и я почувствовала себя не в своей тарелке под их пристальными взглядами.

– Поймал ее во время прогулки, пока она шаталась по округе, – ответил Фаолин.

Во мне снова вспыхнуло негодование.

– Я не шаталась! А шла к своей машине, никого не трогала, как вдруг ты схватил меня и притащил сюда!

Фаолин проигнорировал мои слова и перевел взгляд на Лукаса.

– Она утверждает, что навещала кого-то, но отказывается называть имя.

– Потому что вас это не касается. – Я попыталась встать, но Фаолин толкнул меня в плечо обратно на диван. Я отмахнулась от него. – Хватит распускать свои лапы!

Лукас скрестил руки на груди, отчего его рубашка натянулась на плечах, и он стал казаться еще крупнее. Я встретилась с его мрачным взглядом.

– То, что мы столкнулись дважды за неделю, еще можно было бы назвать совпадением, трижды – уже с натяжкой, но четыре раза – это перебор, который невозможно игнорировать.

Я нахмурилась.

– Четыре? Я вижу вас всего второй раз после того вечера в «Тэге», и попрошу заметить – не по собственной воле, – я негодующе покосилась на Фаолина, и тот ухмыльнулся.

– А тогда в Манхэттене, до «Тэга»? – многозначительно спросил Лукас, будто я имела хоть малейшее представление, о чем шла речь.

– Я ни разу не видела тебя в Манхэттене. До этой недели я даже не выезжала из Бруклина, кроме как…

Я замолчала и подумала о том дне, когда пересекла мост, чтобы поискать работу. О том дне, когда спрятала эльфенка, который в отместку украл мои карманные деньги. О том дне, когда я последний раз видела родителей. Неужели прошла всего неделя?

И тут мне вспомнился фейри, который наблюдал за мной, прежде чем сесть в машину и уехать.

– Это был ты на другой стороне улицы.

И как я не узнала его в «Тэге»? Он не из тех, кого легко забыть.

– Значит, ты признаешь, что находилась там, – сказал Фаолин так, будто я только что созналась в каком-то ужасном преступлении.

– У меня нет причин это отрицать. Насколько мне известно, не существует такого закона, который запрещает мне бывать в Манхэттене.

Лукас с подозрением наблюдал за мной.

– Для человека, который редко покидает Бруклин, у тебя странная привычка появляться там же, где и мы.

Я сердито фыркнула.

– Я сказала, что не покидала Бруклин до этой недели, но многое изменилось. Поверьте на слово, я уже очень жалею, что встретила вас.

– И что же изменилось? – поинтересовался Лукас.

У меня сдавило грудь.

– Это личное, и я бы предпочла не обсуждать эту тему с вами.

– Ты, кажется, питаешь иллюзии, будто у тебя есть выбор, – вмешался Фаолин. – У нас есть способы тебя разговорить.

От лица отхлынула кровь, живот сковало льдом. Судя по его грозному выражению, он собирался воплотить эту угрозу.