|
Ну ничего, ждать недолго! А пока что невредно поупражняться в аэрографии. Вон там... - Мистер Гибсон! Он удивленно оглянулся. - А, Джимми! Вы тоже устали? Раскрасневшийся Джимми, как и он сам, явно нуждался в воздухе. Не совсем твердо он сел в кресло и уставился на Марс. Потом сокрушенно покачал головой. - Большой какой-то, - сказал он, ни к кому не обращаясь. Гибсон с ним не согласился: - Меньше Земли. И вообще ваше замечание бессмысленно. Большой по сравнению с чем? Какой он должен быть, по-вашему? Джимми долго думал. - Не знаю, - печально сказал он. - А все-таки он слишком большой. Тут все слишком большое. Беседа заходила в тупик. Гибсон решил изменить тему: - Что вы думаете делать на Марсе? - Ну, поброжу по Порт-Лоуэллу, выйду наружу, посмотрю пустыни. Хотелось бы немножко поисследовать. Гибсону это понравилось; но он знал, что для мало-мальски ценного исследования Марса нужны и снаряжение, и опытные спутники. А Джимми вряд ли удастся попасть в научную экспедицию. - Я вот что придумал, - сказал он. - Кажется, они должны мне показывать все, что я захочу. Попробую организовать поход-другой в неисследованные районы. Пойдете со мной? Может, наткнемся на марсиан. Эту присяжную шутку повторяли с тех самых пор, как первые космолеты принесли печальную весть об отсутствии марсиан. Однако многие еще надеялись разыскать разумную жизнь в неисследованных районах планеты. - Да, - сказал Джимми. - Вот было бы здорово! И никто мне не может запретить. На Марсе я делаю, что хочу. Так в контракте написано. Он сказал это воинственно, словно бросил вызов начальству, и Гибсон благоразумно промолчал. Молчали они несколько минут. Потом очень медленно Джимми поплыл вдоль искривленной стены. Гибсон поймал его и прикрепил ремнями - в сущности, Джимми мог спать и здесь. У Гибсона уже не было сил тащить его в каюту. "Интересно, правда ли, что наша сущность проявляется только во сне?" - думал Гибсон. Спящий Джимми выглядел на редкость мирно и кротко; а может, его просто красил алый свет Марса? Гибсон все же надеялся, что это не обман зрения. Ведь не случайно Джимми его разыскал. Конечно, сейчас он не отвечает за свои действия и наутро, может быть, все забудет... Нет, решил Гибсон, Джимми захотел - пусть еще не совсем сознательно - дать ему возможность исправиться. Он, Гибсон, - на испытании. *** Когда наутро Гибсон проснулся, у него нестерпимо звенело в ушах. Он побыстрей оделся - звенело так, словно "Арес" разваливался на куски, - и выбежал в коридор. Там он наткнулся на Маккея, и тот на ходу крикнул ему: "Ракета прибыла! Бегите скорей!" Гибсон растерянно почесал за ухом. - Что ж мне не сказали? - заворчал он и тут же вспомнил, что его не добудились и винить некого, кроме себя. Он ринулся в каюту и стал швырять как попало вещи в чемодан. Космолет то и дело дергался, и Гибсон не мог понять, в чем тут дело. В воздушной камере его ждал озабоченный Норден. Был там и доктор Скотт, тоже готовый к вылету. Он с превеликой осторожностью держал металлический ящик. - Счастливого пути! - сказал Норден. - Увидимся дня через два, когда мы тут все разгрузим. А, чуть не забыл! Подпишите-ка вот это. - Что это? - спросил подозрительный Гибсон. - Я ничего не подписываю без моего агента. - Прочитайте, - ухмыльнулся Норден. - Исторический документ. |
