— Buenas tardes. — Добрый вечер.

Полковник Акока почувствовал, как переполнявшее его раздражение готово было выплеснуться наружу. От одного вида духовников его начинало подташнивать. Он считал их иудиными козлами, ведущими своих глупых козлят на бойню.

Епископ стоял, ожидая, когда ему предложат сесть. Но этого не произошло. Его даже не представили полковнику. Ему выказывалось нарочитое пренебрежение.

Премьер— министр взглянул на полковника, предлагая начать ему.

— До нас дошла тревожная информация, — резко заговорил Акока. — Нам сообщили, что баскские мятежники устраивают сборища в католических монастырях. Нам сообщили также, что с позволения церкви в монастырях хранится оружие повстанцев, — продолжал он стальным голосом. — Помогая врагам Испании, вы сами превращаетесь в ее врагов. Внимательно посмотрев на него, епископ повернулся к премьер-министру Мартинесу.

— Ваше превосходительство, при всем уважении к вам должен заметить, что все мы — дети Испании. Баски не являются вашими врагами. Все, что они просят, — это свободы…

— Они не просят, — прорычал Акока. — Они требуют! Они разбойничают, грабят банки и убивают полицейских по всей стране. И вы осмеливаетесь говорить, что они нам не враги?

— Я признаю, что непозволительные эксцессы имели место. Но иногда в борьбе за свою веру…

— Они ни во что не верят, кроме самих себя. Им все равно, что станет с Испанией. Как сказал один из наших великих писателей: «Никого в Испании не заботит общее благо. Каждая сторона преследует свои интересы — и церковь, и баски, и каталонцы. И всем наплевать на остальных».

Епископ заметил, что полковник Акока несколько исказил высказывание Ортеги-и-Гассета — в оригинале упоминались еще армия и правительство, — но он благоразумно промолчал. Он вновь обратился к премьер-министру в надежде на более конструктивную беседу.

— Ваше превосходительство, католическая Церковь…

Премьер— министр почувствовал, что Акока перестарался.

— Не поймите нас превратно, епископ. В принципе, конечно, правительство полностью поддерживает католическую церковь.

Полковник Акока не унимался.

— Но мы не можем допустить, чтобы церкви и монастыри использовались против нас. И если баски будут продолжать прятать там оружие и устраивать свои сборища, вам придется отвечать за последствия.

— Я уверен, что полученные вами сведения недостоверны, — спокойно сказал епископ. — Однако я непременно и незамедлительно проверю это.

— Благодарю вас, епископ, — буркнул премьер-министр. — На этом и порешим.

Премьер— министр Мартинес и полковник Акока подождали, пока епископ ушел.

— Что вы скажете? — спросил Мартинес.

— Ему известно, что происходит.

Премьер— министр вздохнул. «У меня сейчас хватает проблем и без того, чтобы портить отношения еще и с церковью».

— Если церковь на стороне басков, то она против нас, — жестко сказал полковник. — Я хотел бы проучить этого епископа, с вашего позволения. Премьер-министр был поражен фанатизмом, блеснувшим в глазах этого человека.

— А вы действительно располагаете сведениями, что церковь помогает повстанцам? — спросил он несколько осторожнее.

— Разумеется, ваше превосходительство.

Невозможно было определить, насколько этот человек говорил правду. Премьер-министру было известно, как сильно Акока ненавидел церковь. «А может, и неплохо было бы поставить церковь на место при условии, что полковник Акока не переусердствует».