- Нет, но оно послужит мне пропуском вовнутрь. Там я уже скажу Тинстару, что меня прислал Король Эллас, и что он предлагает союз.

- Родри никогда бы не пошел на это! - воскликнул Роуэн. - Неужели ты думаешь, что Тинстар тебе поверит?

- Может, поверит, может, нет: это будет уже неважно, - веснушчатое лицо Гриффта было так же спокойно, как и лицо Дункана. - Я скажу, что наследный принц Куинн разгневал отца тем, что послал отряд на помощь Мухаару. Что Родри не желает союза с Хомейной, но хочет получить помощь Айлини. Если это и не послужит более ничему, по крайней мере, это привлечет внимание Тинстара. Он наверняка оставит меня переночевать там. И ночью я открою ворота и впущу вас, он тепло улыбнулся. - Войдя, вы либо останетесь живы, либо умрете. А тогда будет уже неважно, что подумал Тинстар о моей истории.

- Но ты можешь умереть, - голос Роуэна прозвучал гневно.

Гриффт пожал плечами:

- Люди живут и умирают, не выбирая свою жизнь. Лодхи защитит меня. Дункан улыбнулся:

- Тебе нехватает до Чэйсули самую малость. Гриффт задумался. Он был воспитан в Эллас, и почти не знал Чэйсули. Но демонами их не считал. Я видел, что в конце концов он счел слова Дункана комплиментом.

- Благодарю, Дункан… хотя, быть может, Лодхи по-другому относится к этому.

- Вы называете его Всемудрым, - ответил Дункан. - Он, должно быть, достаточно мудр, чтобы понять, что я желал тебе добра.

Гриффт широко ухмыльнулся и коснулся руки Дункана:

- Благодарю за это, вождь, я сделаю все, чтобы помочь тебе вернуть ее.

Дункан сжал его руку:

- Элласиец - Чэйсули и-хэлла шансу, - он улыбнулся, увидев, что Гриффт не понял его. - Да будет с тобой мир Чэйсули.

Гриффт кивнул:

- Благодарю, друг мой. И да познаешь ты мудрость Лодхи, - он обратился ко мне. - Если тебе это будет угодно, господин мой, я пойду. А ночью, как только смогу, открою какие-нибудь из ворот.

- Но как мы узнаем об этом? - спросил Роуэн. - Мы не можем подойти так близко… а ты не сможешь зажечь огня.

- Я пошлю к нему Кая, - ответил за Гриффта Дункан, - Мой лиир увидит, когда выйдет Гриффт, и расскажет, какие ворота он собирается открыть.

Роуэн вздохнул и потер лоб:

- Все это такой риск…

- Да, риск, - согласился я, - но попробовать стоит. Гриффт поднялся:

- Я пойду, мой господин. Я сделаю все, что могу. Я тоже поднялся и сжал его руку:

- Удачи, Гриффт, и да хранит тебя Лодхи. Он оседлал коня, взглянул из седла на Роуэна, с которым уже успел сдружиться, и усмехнулся:

- Не тревожься, альви. Я выбрал сам. Я смотрел вслед Гриффту, скакавшему к крепости. Все вокруг окутывала дымная пелена. Дыхание бога дурно пахло.

Глава 8

Луна, висевшая над нашими головами в черноте ночного неба, придавала ущелью ореол таинственности. Дым забивался нам в ноздри. Он поднимался, сгущался, становился дурно пахнущими облаками, теплыми и липкими, как густой кисель. Из-под огромных уродливых каменных изваяний выползали странные призрачные фигуры, когтистые и клыкастые, грозящие поглотить нас. Мои хомэйны бормотали что-то о демонах и чародеях-Айлини, мне подумалось, что это одно и то же.

Дункан, сидевший рядом со мной, сбросил плащ и поднялся:

- Кай говорит, что Гриффт вышел из зала. Он в нижней галерее. Мы должны идти.

Мы оставили коней и пошли пешком. Плати скрывали наши кинжалы и мечи от света луны. Наши сапоги скрипели по стеклянно блестящему базальту, поднимая облачка пепла и каменной пыли. Когда мы подошли ближе, прячась за камнями-оборотнями, то почувствовали, что земля у нас под ногами теплая. Дым со свистом и шипением вырывался из-под земли и устремлялся к бледной луне.

Мы подобрались к поблескивающим в обманчивом свете стенам.