— Избавиться от него, — неистово проговорил Этельвольд, и некоторые люди, стоявшие неподалеку, повернулись и посмотрели на нас.

Я ничего не сказал.

Конечно, Этельвольд хотел избавиться от дяди, но у него не хватало храбрости самому нанести удар, поэтому он постоянно искал союзников вроде меня. Этельвольд посмотрел мне в лицо и, очевидно, не нашел там поддержки, потому что выпустил мою руку.

— Они хотят знать, попросил ли ты Рагнара прийти, — тихо сказал он.

Итак, Этельвольд все еще поддерживал связь с Зигфридом? Это было интересно, но не слишком удивительно.

— Нет, — ответил я. — Не попросил.

— Ради Господа, почему?

— Потому что Бьорн солгал, — ответил я, — и мне не суждено стать королем Мерсии.

— Если я когда-нибудь стану королем Уэссекса, — горько проговорил Этельвольд, — тогда тебе лучше бежать, спасая свою жизнь.

Я улыбнулся и молча посмотрел ему в глаза немигающим взглядом. Спустя некоторое время он отвернулся и что-то неразборчиво пробормотал — наверное, извинения. Потом с мрачным лицом уставился на другой конец церкви и яростно сказал:

— Та датская шлюха!

— Какая датская шлюха? — спросил я.

На одно биение сердца я подумал, что тот имеет в виду Гизелу.

— Та шлюха, — он мотнул головой в сторону Тайры. — Которая замужем за идиотом. Набожная шлюха. У которой надут живот.

— Тайра?

— Она красивая, — все так же неистово сказал Этельвольд.

— Да, красивая.

— И замужем за старым идиотом! — Этельвольд глядел на Тайру с вожделением. — Когда она разродится щенком, которого носит в брюхе, я собираюсь ее завалить и показать ей, как вспахивает поле настоящий мужчина.

— Ты знаешь, что она моя подруга? — спросил я.

Этельвольд явно встревожился. Он понятия не имел, что я давно привязан к Тайре, и теперь попытался дать задний ход.

— Я просто думаю, что она красивая, — угрюмо проговорил он, — только и всего.

Я улыбнулся и наклонился к его уху.

— Только тронь ее, — прошептал я, — и я воткну меч тебе в задницу и вспорю тебя от промежности до глотки, а потом скормлю твои внутренности моим свиньям. Тронь ее хоть разок, Этельвольд, всего один разок, и ты — мертвец.

И я ушел от него. Он был дурак, пьяница и развратник, и я отмахнулся от него, как от безвредного дурака. Как потом оказалось, я ошибался. В конце концов, Этельвольд имел права на трон Уэссекса, но только он сам да еще несколько дураков верили, что он и впрямь станет королем вместо Альфреда.

У Альфреда имелось все, чего был лишен его племянник, — король был трезвым, умным, трудолюбивым и серьезным. И в тот день Альфред был счастлив. Он наблюдал, как его дочь выходит замуж за человека, которого любил почти как сына, слушал пение монахов, смотрел на построенную им церковь с золоченными балками и раскрашенными статуями — и знал, что с помощью этого брака возьмет под контроль южную Мерсию.

А это означало, что Уэссекс растет, как дети во чревах Тайры и Гизелы.

Отец Беокка нашел меня возле церкви, где приглашенные на свадьбу гости стояли на солнышке и ожидали, пока их позовут на пир во дворце Альфреда.

— В церкви слишком многие разговаривали, — пожаловался Беокка. — Это священный день, Утред, церковный праздник, таинство, а люди болтали, как на рынке!

— Я был одним из болтунов, — сказал я.

— Да ну? — Он прищурился на меня.