– Мы ещё недостаточно пьяны, чтобы соглашаться на такое, – вставил Скэриэл, развалившись на своём месте; его слегка качало, так что иногда он приваливался к моему плечу. – Нужно сначала выпить это. – Он указал на греческое вино, к которому мы ещё не притронулись. – А потом хоть оргию предлагай. Наутро никто ничего не вспомнит.

Мне было непонятно, говорит он это в шутку или на самом деле считает так. Перспектива целовать Оливию при всех мне не нравилась. Я никогда прежде не целовался и точно не собирался делать это впервые в нетрезвом виде. В фантазиях я оставался с Оливией наедине, может, в каком-нибудь ботаническом саду в окружении распустившихся цветов или на худой конец на последнем ряду за просмотром чёрно-белого французского фильма в кинотеатре. И никакого алкоголя и пьяных друзей под боком.

– Как насчёт… – Оливия выдержала паузу, – «Правда или действие»?

– Классная идея! – встрепенулся Оливер, который до этого словно отчаялся затянуть нас в игру. – Я кручу первым.

Видя, с каким азартом он принялся крутить бутылку, никто не стал спорить. Сделав круг, бутылка указала на Скэриэла. Я выдохнул, словно на кону была моя жизнь.

– Правда или действие?

– Правда. – Улыбаясь, Скэриэл пожал плечами и скрестил ноги. Он в предвкушении ждал вопроса.

– Что с твоей губой? Никаких отговорок, типа упал с велосипеда, давай полную историю, – потребовал Оливер, театрально взмахнув рукой, словно заранее был готов к вранью.

Я от волнения закусил губу, хорошо хоть не опрокинул чашу с вином: за время обсуждения она по кругу перекочевала ко мне; на этот раз с греческим вином, которое мне понравилось в разы меньше. Все уставились на Лоу, будто бы весь день голову ломали, что такого произошло с ним. Я заёрзал, отчего Оливер, прищурившись, посмотрел на меня. Не знаю, что он там себе навыдумывал, но, кажется, его воображение уже сделало всю работу за Скэриэла.

– Не знаю, могу ли рассказывать, – вяло начал тот, почёсывая шею, – эта история связана не только со мной.

Надо было видеть лицо Оливера. Он готов был станцевать вокруг бутылки от предвкушения пикантной истории со мной и Скэриэлом. Ещё чуть-чуть, и он бы завопил: «У вас точно что-то было!» Меня это разозлило, да так, что я решительно проговорил:

– Расскажи им.

Теперь все с интересом уставились на меня.

– Я так и знал! – победоносно пропел Оливер. – Они вместе, наверное…

– Мистер Хитклиф дал мне пощёчину, – холодным тоном перебил его Скэриэл.

Оливер замолк, сбитый с толку.

– Это правда? – спросил Леон у меня.

Я рассеянно кивнул.

– Ну и дела, – протянул Оливер, глядя то на меня, то на Скэриэла, как будто прежде никогда нас не встречал. Я чувствовал, что у него язык чешется задать уйму вопросов, но он молчал.

Какое-то время никто не произносил ни слова. Пустая чаша с бутылкой вина находилась рядом с Оливией, которая без особого интереса разглядывала её. Я не выдержал этой бессмысленной напряжённой атмосферы – они вдруг все словно воды в рот набрали, как будто мы затронули опасную тему, – и сам рассказал вкратце о том, что произошло.

– Получается, всё началось из-за меня, – чуть подумав, виновато произнёс Оливер. – Если бы я не полез через окно, то Кевина бы не уволили, а ты не сбежал бы из дома и мистер Хитклиф не сделал бы то, что сделал.