|
Думаю, этот писака моментально пересмотрел бы расценки на жизнь в сторону радикального снижения, перед тем как вскрыть себе вены дорогой ручкой с золотым пером. Или чем там писали в его блаженные времена? Цивилизация кретинов, отупевших от излишеств, сытости и комфорта. Неудивительно, что сорока минут войны и трех следующих лет хватило для сокращения их поголовья до уровня, близкого к полному вымиранию.Через два дня вернулся Валет, как всегда злой, но с товаром. Фара ни о чем ему не рассказал. Более того, старательно поддерживал видимость «семейного» благополучия, даже пытался шутить и разговаривать со мной на отвлеченные темы. Я всячески ему подыгрывал. Но стоило только Валету оставить нас наедине, все возвращалось к исходной позиции – хмурая рожа, настороженный взгляд, молчание.До сих пор не понимаю, чего он на меня взъелся. Посмотрел, видите ли, не так. Какие мы ранимые. Но за то, что Валету не доложил, я был признателен Фаре. Кто знает, как сложилась бы моя судьба, дойди эта неприятная история до ушей нашего дорогого опекуна. Вполне возможно, что он, в силу своей патологической осторожности, посчитал бы меня неблагонадежным, представляющим опасность для его драгоценной шкуры. А через неделю, когда подгнившая и изъеденная речными тварями веревка порвется, распухший безглазый труп одиннадцатилетнего сопляка поднялся бы из глубин Теши и, гонимый течением, отправился в последний путь. Но этого не произошло.На следующее утро Валет снова ушел, а вернувшись через полтора часа, позвал меня для разговора.– Есть заказ, – начал он без предисловий. – Крупный.– На кого?– Об этом позже. Собирайся, тебя хотят видеть.Сказано – сделано. Через сорок минут мы стояли перед ничем не примечательным бараком на Казанской улице.– Будь вежлив и не петушись, – предупредил Валет, прежде чем открыть дверь.За ней оказалась ведущая вниз неосвещенная лестница, заканчивающаяся еще одной дверью, гораздо более массивной, со смотровой щелью в проклепанной броне.Валет взялся за приваренное кольцо и постучал – два коротких, три длинных, три коротких.Задвижка отошла в сторону, выпуская из смотровой щели луч направленного нам в рожи света, и вернулась назад. Лязгнули, поворачиваясь, механизмы замка, дверь открылась наружу, демонстрируя впечатляющую толщину и шесть стальных запирающих стержней, каждый диаметром в мою руку.– Входите, – прогудело из темноты.Я шагнул внутрь вслед за Валетом и краем глаза различил очертания громадной фигуры, неподвижно стоящей слева.– Оружие на стол, – луч света указал на единственный привинченный к стене предмет меблировки. – Не задерживайся, – трубный бас слился со скрипом петель, заставив кишки сжаться, а ноги – прибавить ходу.В конце темного коридора нас встретила третья дверь. И снова тот же условный стук, глаза в смотровой щели и лязг металла.– Хромой ждет, – сообщил появившийся в дверном проеме горбун со странным барабанным ружьем через плечо и набитым двенадцатым калибром патронташем на поясе поверх кольчужного жилета, после чего весьма ловко обыскал нас и двинулся дальше по скупо освещенному коридору, жестом пригласив следовать за ним.Едва мы отошли на пару метров, как дверь захлопнулась, а за спиной послышались шаги.– Смотреть вперед, – предупредил невидимый конвоир, заметив, что моя голова поворачивается на звук.На тот момент опыта пребывания в «учреждениях закрытого типа» я не имел. |
