— Благодарю, так и есть. Лора, вы чудесно выглядите. — Джорди старомодно поцеловал ей руку и пригласил гостей садиться. — Думаю, будет хорошо, если сначала мы немного поговорим.

Лора села в кресло, стараясь оказаться как можно дальше от Майкла. Он же устроился напротив в вальяжной позе, как будто специально стараясь вывести ее из себя. Лора терпеть не могла, когда он так сидел. И Майкл явно это помнил.

Наверное, он ненавидит ее так же сильно, как и она его, и таким образом пытается отомстить. Намечавшаяся война слов и жестов Лору совершенно не устраивала.

— Ну что ж, — непринужденно улыбнулся Джорди, — надеюсь, вам понравится то, что я сочинил. Мне хотелось, чтобы в вашем дуэте прозвучала нежность, умиротворение. Чтобы, прослушав его, люди почувствовали, что хотят делать добро.

— То есть расстаться с деньгами, — подвел итог Майкл.

— Ну конечно, — согласился Джорди, — именно для этого все и затевается. Чтобы одни люди могли помочь другим. Разве вы так не считаете?

— Конечно, — пробормотала Лора. Проблемы больных детей в данный момент ее не волновали. Может быть, милосерднее по отношению к ним будет отказаться петь вместе с Майклом? Нет, невозможно. Алан ее убьет.

— В таком случае я хочу, чтобы вы послушали песню. И постарались ее почувствовать. Если вас что-то смущает, скажите, и, возможно, я смогу переделать. Однако сейчас она мне кажется очень подходящей для вас обоих.

— Разве что это гимн команчей, вышедших на тропу войны, — пробормотал Майкл.

Лора с трудом удержалась от улыбки. А ведь он прав.

К счастью, Джорди уже встал и направился к роялю, так что замечания Майкла не слышал. Усевшись на стул, он откинул крышку рояля и пробежался пальцами по клавишам.

— Чудесный звук, — заметил он. — Все-таки нет ничего лучше «Стейнвея».

— Особенно если это самая престижная серия «Art Case», — пробормотал Майкл.

Джорди прищурился.

— Вы что-то сказали?

— Только то, что рояль действительно классный.

Лора вновь едва сдержала улыбку. Майкл ее смешил. Бесил… и смешил.

Будоражащий коктейль.

— Что ж… — Хэмпбелл сосредоточился, стал совсем серьезным. — Я сейчас спою песню полностью, а потом дам вам текст и расскажу, какой куплет кто поет.

Лора и Майкл кивнули.

Джорди запел. Голос у него был приятный, песня действительно оказалась неплохой. О том, как хорошо, когда рядом человек, на которого можно положиться. Как прекрасно, когда можно обернуться и увидеть, что рядом стоит тот, кто тебя любит. Как легко протянуть руку помощи близкому, как поет сердце, когда делаешь добро. Очень подходящая для такого концерта песня.

Но в первую очередь она была не о добре, а о любви. Лора чувствовала это. Хэмпбелл умел писать такие вещи. Вроде бы простые слова составлены в достаточно простые предложения, вроде бы смысл лежит на поверхности и все ясно, однако, стоит прислушаться и хоть ненадолго задуматься, понимаешь, что заложен там не один смысл. И даже не два. У Джорди получалось писать такие всеобъемлющие песни: как будто он сразу говорил обо всей вселенной и, что поразительно, в песню эта вселенная легко влезала. Любовь же — движущая сила вселенной, считал Хэмпбелл. Неудивительно, что песня, предназначавшаяся Лоре и Майклу, была пропитана любовью, как торт кремом.

Последние аккорды угасли, и Джорди повернулся к слушателям.

— Это бесподобно, — тихо сказала Лора.