|
Металл и стекло, для приема пищи на открытом воздухе. Неформальный дружеский завтрак на террасе. Как приятно было бы вкушать редкостные яства и зеленый салат с этих ярких тарелок, глядя на окружающие озеро горы. А внутри дома звучит музыка. — Очень мило, — тихо сказала Дора. — Впрочем, можно приобрести добавочный спикер, — сказал Пол, — и вывести его на террасу, чтобы можно было слушать во время еды. На ужин я обычно предпочитаю Моцарта, — закончил он и повлек её к витрине книжного магазина. — Мне всегда становится грустно, когда я вижу столько книг, — сказала Дора. — Ведь у меня никогда не будет времени на то, чтобы их прочитать. Пол поцеловал её и спросил: — О чем ты подумала, когда увидела меня в первый раз? — А о чем ты подумал? — Я подумал: «Эта девчонка должна стать моей». Дора рассмеялась и прижалась к нему. — Так о чем же ты подумала? — Я подумала… — она хихикнула, помолчала и продолжила: — Я подумала: «Этот парень должен стать моим». — Ну, разве наш Нью-Йорк не прекрасен? Откуда, ты говоришь, здесь появилась? — Из Сиэтла, — ответила Дора. — Сиэтл, штат Вашингтон. — И вот теперь мы здесь, на Мэдисон-авеню, шагая рука об руку, совершаем покупки для грядущих лет… — Даже если и будет война, — сказала, помолчав, Дора, — С какой стати ты должен в ней участвовать? И вообще, почему Соединенные Штаты должны в неё вступать? — Они же вступили в предыдущую. Разве не так? — сказал Пол. — Вот и в эту вступят. — Прошлый раз Соединенные Штаты надули, — возразила Дора. — Парней, которые на ней погибли, подло надули. — Верно, — согласился Пол. — Их убили ради дохода в 6% на облигации военного займа, из-за нефтяных скважин, во имя передела сфер влияния. Мне ужасно хочется иметь сферу влияния. — И несмотря на это, — тихо спросила Дора, — ты и на сей раз запишешься в армию? — Точно. В первый же день. Явлюсь в бюро набора и заявлю: «Перед вами Пол Триплетт — двадцать шесть лет, тверд, как кремень, отличное зрение, прекрасные зубы, хорошие ноги — выдайте ему ружье». Или, ещё лучше: «Посадите его на самолет, чтобы он мог причинить как можно больше вреда». После этого они целый квартал прошли молча. — А ты не думаешь, что и на это раз тебя надуют? — спросила Дора. — Не думаешь, что будешь снова сражаться за облигации и нефть? — Ага. — И, несмотря на это, ты запишешься в армию? — В первый же день. Дора выдернула свою руку из-под его локтя. — Неужели тебе нравится убивать людей? — спросила она. — Мне ненавистна сама мысль об этом, — растягивая слова, произнес Пол. — Я не хочу никому причинять вреда. Я считаю саму войну нелепостью. Я желаю жить в таком мире, где все сидят на свежем воздухе за столами из стекла и хрома, едят из цветных тарелок и слушают музыку Моцарта, которая раздается из добавочного спикера, установленного на террасе. |
