– Понятно, – сказал Плевако. – И о петле гистерезиса ничего не слыхали?

– Нет, не слышал.

– Гм… Тогда, пожалуй, с этого и нужно начать. – Плевако взял со стола блокнот и, отыскав чистую страницу, изобразил на ней две жирные точки. Вот это, – сказал он, ткнув карандашом в одну из точек, – состояние мира в данный момент. Усваиваете?

– Усваиваю, – соврал Курочкин. Ему не хотелось с места в карьер огорчать такого симпатичного инструктора.

– Отлично! Вторая точка характеризует положение дел в той эпохе, которую вы собираетесь навестить. Согласны?

Курочкин наклоном головы подтвердил свое согласие и с этим положением.

– Тогда можно считать, – карандаш Плевако начертил прямую, соединяющую обе точки, – можно считать, что вероятность всех событий между данными интервалами времени лежит на этой прямой. Образно выражаясь, это тот путь, по которому вы отправитесь туда и вернетесь обратно. Теперь смотрите: предположим, там вы купили какую‑то рукопись, пусть самую никчемную, и доставили ее сюда. Не правда ли?

– Да, – сказал заинтересованный Курочкин, – и что же?

– А то, что эту рукопись археологи могли разыскать, скажем, лет сто назад. – Плевако поставил крестик на прямой. – О ней были написаны научные труды, она хранится в каком‑то музее и так далее. И вдруг, хлоп! Вы вернулись назад и притащили ее с собой Что это значит?

– Минуточку! – сказал Курочкин. – Я сейчас соображу.

– И соображать нечего. Вся цепь событий, сопутствовавших находке рукописи, полетела вверх тормашками, и сегодняшнее состояние мира изменилось. Пусть хоть вот настолько, – Плевако намалевал еще одну точку рядом с первой. – Как это называется?

– Постойте! – Курочкин был явно обескуражен. Ему никогда не приходилось раньше думать о таких вещах.

– А называется это петлей гистерезиса, – продолжал Плевако, соединяя линией крестик с новой точкой. – Вот здесь, внутри этой петли, существует некая неопределенность, от которой можно ожидать всяких пакостей. Ну как, убедились?

– Убедился, – упавшим голосом сказал Курочкин. – Но что же вы рекомендуете делать? Ведь я должен доставить какие‑то доказательства, а так, как вы говорите, то и шагу там ступить нельзя.

– Можно ступить, – сказал Плевако. – Ступить можно, только нужно очень осмотрительно действовать. Вот поэтому мы категорически запрещаем ввозить туда оружие и ограничиваем путешественников валютой, а то, знаете ли, всякая блажь может прийти в голову. Один скупит и отпустит на волю рабов, другой пристрелит Чингисхана в цветущем возрасте, третий рукописи какие‑нибудь приобретет, и так далее. Согласны?

Курочкин был согласен, но от этого легче не стало, Экспедиция, которую он предвкушал с таким восторгом, поворачивалась к нему оборотной стороной. Ни оружия, ни денег в далекой от современной цивилизации эпохе…

Плевако, видимо, угадал его мысли. Он встал со стула и сел на диван рядом с Курочкиным.

– Ничего, ничего, – сказал он, положив руку ему на колено, – все не так страшно. Вашу личную безопасность мы гарантируем.

– Как же вы можете ее гарантировать?

– Очень просто. Что бы с вами ни случилось, обратно вы вернетесь живым и невредимым, это обеспечивается законом причинности. Петля гистерезиса не может быть больше некой предельной величины, иначе весь мир провалится в тартарары. Раз вы существуете в данный момент, значит существуете, независимо от того, как сложились дела в прошлом. Ясно?

– Не совсем.