Почти весь сентябрь столица праздновала победу: устраивались маскарады, фейерверки, танцы. Петр в костюме голландского матроса превосходно выбивал барабанную дробь.

В октябре празднества в столице завершились торжественной церемонией поднесения царю титула Петра Великого, отца отечества и императора всероссийского. Она состоялась 22 октября в Троицком соборе. Залпы сотен пушек Адмиралтейства, Петропавловской крепости и 125 галер, введенных в Неву, возвестили миру о рождении новой империи.

С появлением санного пути двор, вельможи, генералитет отправились в Москву, чтобы отметить победу и в старой столице.

Празднества в Москве, городе сухопутном, тоже должны были символизировать превращение России в морскую державу. Заснеженные улицы города представляли как бы каналы, по которым двигались запряженные лошадьми сани с водруженными на них макетами кораблей. При попутном ветре использовались паруса, «корабли» выполняли различные маневры. На палубах сидели в масках и маскарадных костюмах сенаторы, генералы, иностранные послы, придворные дамы.

Ништадтский мир подвел итоги длительной, напряженной и кровопролитной войны. Значение этого мира для России трудно переоценить — почти два столетия страна настойчиво, но безуспешно добивалась безопасного выхода к морским берегам.

Ратными подвигами российских мужиков и горожан, облаченных в военные мундиры, напряжением их материальных и духовных ресурсов ковались победы у Лесной и под стенами Полтавы, у Гангута и Гренгама. Велика была роль Петра в одержанных победах. Он проявил наряду с мудростью государственного деятеля выдающееся дарование полководца и флотоводца. Вместе с тем Петр не гнушался черновой работы и изнурительного труда во имя достижения конечной цели. Ему было достаточно завоевания Прибалтики, чтобы прославить свое имя в веках.

Несколько месяцев спустя после празднеств в Москве Петр начал подготовку к новой войне — так называемому Каспийскому походу. Поход этот отнюдь не результат особого пристрастия царя к войне, грому пушек и славе победителя. Такие чувства были присущи многим государственным деятелям. Из современников царя их вполне разделял Карл XII, ставивший культ войны превыше всего.

Подобного типа деятели, пусть даже и выдающиеся, не пользовались уважением царя, не являлись его кумирами.

Тем не менее Петр, только что закончивший изнурительную войну, вновь обнажил шпагу. И на этот раз его вынудили к тому сложившиеся обстоятельства на южных рубежах страны.

Россия издавна поддерживала торговые связи с Ираном. У Петра возникла мысль активизировать эти связи путем превращения России в транзитную территорию в торговле Ирана с Западной Европой. С другой стороны, Иран в планах Петра мог стать транзитной территорией в торговле России с Индией. Для выяснения возможности реализовать намеченные планы Петр отправляет в Иран посольство во главе с Артемием Петровичем Волынским.

Русскому послу понадобилось несколько недель пребывания в Иране, чтобы убедиться в том, что в стране господствовал хаос и о выполнении планов царя не могло быть и речи. В Петербург Волынский доносил: «Здесь такая ныне глава, что он ни над поддаными, но у своих подданых подданный, и чаю редко такого дурака можно сыскать между простых, не токмо из коронованных».

Действительно, местные феодалы открыто выступали против шаха, в стране царили произвол, беззаконие, продажность чиновников. Для армян и грузин, находившихся под властью Ирана, все эти непорядки дополнялись религиозными преследованиями. В Грузии и Армении росло освободительное движение за создание полусамостоятельных государств под покровительством России.

Развал Ирана создавал благоприятные условия для агрессии османских феодалов, зарившихся на его закавказские владения. Если бы им удалось завладеть землями в Закавказье, положение на южных рубежах России значительно осложнилось бы — Османская империя приобретала еще один плацдарм для нападения на нашу страну.