— Нет, — не поворачиваясь к ней, ответил наставник. Тут я заметил, как шар остановился напротив Натальи моей, и сердце снова непроизвольно сжалось. Если эти соревнования настолько опасны, то мне тревожно сразу стало за сестрицу мою. Но испуганной и недовольной она не выглядела, что немного успокоило меня.

— Прекрати меня позорить, — тихо прошипел, спускаясь со своего насиженного места, император Борис, и приобнял свою племянницу, показывая, что он рад павшему на нее выбору.

— Позор ты испытаешь за меня, когда Романов нас подставит, — прошипела она в сторону дяди, который подошел в это время к Лаврову, пожимая тому руку. Когда очередь дошла до меня, он остановился, внимательно меня разглядывая медленно протягивая руку для рукопожатия.

— Я не опозорю родственницу вашу и себя самого, — уверенно проговорил я, глядя ему в глаза. Он кивнул, пожав мне руку и вернулся к своему месту.

— А теперь вновь выбранные участники с факультета экономики и расчета могут спуститься вниз. А вы, — он повернулся к нам, — можете вернуться на свои места.

Я серьезно кивнул, в голове прокручивая мысль, которая начала в полной мере до меня доходить. Я участник серьезного межфакультетского соревнования, о котором я не знаю ничего. Садясь на свое место и отмахнувшись от Дмитрия, который что-то пытался у меня расспросить, я решал в это время про себя непростую задачу: где мне можно узнать, как можно больше, про состязания эти, чтобы быть готовым к любым неожиданностям.

Глава 7

Как только распределение закончилось, я сразу же покинул стадион. Карамзин пытался меня задержать, но я только отмахнулся. Имен участников от других факультетов я не запомнил, единственное, на что обратил внимание, среди экономистов Наташки нет, и это меня порадовало. Видимо «Матвей» просто решил поиграть на ее нервах, как он делал перед некоторыми учениками, подолгу замирая прямо перед их лицами. Ну и славно, хоть об этом голова не будет болеть, как защитить ее и уберечь от опасности, о которой я и сам не представляю.

Мне надо было подумать и успокоиться. Поведение соучеников с моего факультета не лезло ни в какие ворота. Есть такие моменты, когда и перед прачкой будут спину гнуть, а тут почти в голос завыли, как только увидели меня в своих напарниках. Вот уж точно позор, как сказал император Борис. У меня уже давно начало складываться ощущение полной безнаказанности и вседозволенности некоторых учеников, но то, что они показали на стадионе перед сотнями глаз, говорило об их неуравновешенности и избалованности. Проиграть битву еще ее не начиная, могут только тряпки, коими они почему-то считали меня, ну или люди недалекого ума. Я вот проигрывать совершенно не желаю, но как исправить то, что заварил Петенька, настроив почитай всю школу против себя?

Я не знал больше места, куда мало кто заходил просто так, кроме зала, который на самом деле назывался большой тренировочный зал. К тому же, он находился неподалеку от стадиона. Вот туда я и направился.

В зале было темно, но, как только я вошел внутрь, свет вспыхнул, озарив все вокруг, словно сотнями ярких огней, хотя ничего, что могло испускать такой свет, я так и не увидел, сколько бы не присматривался. Свет исходил и от потолка, и от стен. При этом он практически не давал тени, и это было самое удивительное, это было то, что заставляло меня верить в магию, в то, что маги — это не проклятые, чьи души навечно потеряны и принадлежат Сатане, а просто люди, которые могут чуть больше, чем все остальные.

Сейчас самое время было заняться этой самой магией, тем более, что для этого нужно было пройти чуть в сторону, поближе к зеркалам, и сотворить какое-нибудь магическое действие, и тогда прямо из пола выскочат прозрачные стены, которые защитят невольных зрителей от неприятностей.