Вернувшись в Москву из-за границы, Пётр стал вводить в государстве и обществе европейские традиции и обычаи. Новшества на Руси вводили и Иван Третий, и Иван Грозный, и Алексей Михайлович. Иностранцев на русскую службу нанимали ещё во времена Дмитрия Донского – ими стали татары. Со времён Ивана Третьего нанимали и европейцев. С середины XV столетия освободившиеся от татаро-монгольского ига русские вступили в более близкие отношения в Европой. Русский историк конца XIX века П. Мельгунов писал:

“На каждом шагу русским приходилось обращаться к Западу. Захочет ли царь улучшить свою обстановку, и он не в состоянии этого сделать без иноземной помощи, приходится заимствовать не только внешние формы этикета, но и малейшие его подробности. В каком плохом состоянии находилось русское искусство в XV веке лучше всего видно из постройки московского Кремля итальянским архитектором Фьораванте. Русские люди были мастерами своего дела, когда нужно было воздвигать деревянные здания, и очень плохими знатоками в каменных работах, к которым были совершенно непривычны.

В военном деле русские люди также намного отстали от просвещённого Запада. С XIV века там уже является военная наука, появляются солдаты и вводится более или менее правильная организация войска, тогда как у нас, на Руси, всё ещё господствует старый восточный лад.

Благодаря иностранцам у нас является знакомство с западной наукой. Вообще иностранное население на Руси быстро возрастает, и перед Москвой является целый иностранный город близ села Преображенского – Немецкая слобода, в которой живут многие из именитых иностранных купцов, имевших в Москве большое значение, вхожих к царю и служивших агентами и советниками по торговым делам с иностранцами.

Необходимость заставляет русских людей уже с XV века обращаться к иностранцам, и западноевропейское влияние всё более и более упрочивается в XVI и XVII веках”.

Именно иностранцы-современники оставили наиболее яркие впечатления о людях и нравах, религии, быте, системе управления России XVI–XVII веков. Попадавшим в Московское царство иностранцам всё в стране казалось странным и необычным. Их поражала природа и богатства страны, её размеры, деспотический характер власти, бесправие поданных царя и великого князя и, конечно, быт и нравы Московии, частично заимствованные из Византии и Золотой Орды. Русский историк В. Ключевский писал:

“Незнакомый с историей народа, чуждый ему по понятиям и привычкам иностранец не мог дать верные объяснения многим явлениям русской жизни, часто не мог даже беспристрастно оценить их. Но описать их, выставить наиболее заметные черты, он мог лучше и полнее, чем люди, которые пригляделись к подобным явлениям и смотрели на них со своей домашней точки зрения”.

Западные исследователи иногда говорили, что “русский народ в продолжение многих веков имел то несчастье, что каждый мог свободно распускать о нём по свету всевозможные нелепости, не опасаясь встретить возражения”.

Многие иностранцы, побывавшие в России в XVI–XVII веках, упорно не хотели признавать русских европейцами, называя их только варварами. Иностранцы, граждане европейских государств понимали потенциал России и её народа. В середине XVI века англичанин Р. Ченслер писал:

“Если бы русские знали свою силу – никто не мог бы бороться с ними, а от их соседей остались бы только остатки”.

О России XV и XVI веков писали иностранцы Барбаро, Кантарини, Рандольф, Павел Новокомский, Ченслер, Компанезе, Флетчер, Герберштейн. Наболее интересные описания России XVII века оставили Маржерет, Олеарий, Павел Алеппский, Майерберг, Рейтенфельд и Корб. Они писали обо всём – о природе, климате, природных богатствах, торговле, сельском хозяйстве, промышленности, сословиях, характере правления, верховной власти, суде, войске, духовенстве, домашнем и общественном быте, семейной жизни, просвещении, нравах и обычаях.