|
У вас есть опыт общения с обществом посредством ваших газет. Тысячи ваших ежедневных печатных листков и есть ваша армия. Но, предвосхищая ваш следующий вопрос, я сразу скажу - нет ваши газеты мне не нужны, я не стану влиять на их редакционную политику. Мне нужны лично вы и ваш опыт. У меня есть для вас работа. Я желаю создать новое официальное информационное агентство России, преобразовав старое Петроградское телеграфное агентство в новое Российское телеграфное агентство - РОСТА, а вам я предлагаю пост директора этого агентства. Вы будете представлять официальную позицию России перед внутренней и заграничной прессой, а так же перед иностранными телеграфными агентствами. Более того, тысячи, десятки тысяч тиражируемых через трафарет и размещаемых в витринах "Окон РОСТА", сотни передвижных кинопроекторов, и множество других вариантов будут формировать общественное мнение, информировать десятки миллионов не читающих прессу российских подданных о том, что происходит в России и мире, о том, какова позиция правительства и о том, что говорит Император.
ГЛАВА VI. ПОЛУДЕННЫЙ МОВЕТОН
6 марта (19 марта) 1917 года. Утро. Одинокая фигура темным пятном выделялась на огромной заснеженной площади. Сильный ветер развивал полу шинели и заставлял идущего человека морщиться и прикрывать лицо от острой снежной крупы. Мощный ледяной поток воздуха словно пытался заставить идущего изменить свое намерение, изменить решение, которое и так далось ему таким трудом и такой большой ценой. Но человек шел. Шел и чувствовал обращенные на него взгляды сотен глаз и направленные на него десятки стволов. Шел и ждал пулю, которая могла прилететь и спереди, и сзади, и слева, и справа. Лишь хмурое мартовское небо не грозило ему ничем, кроме снежной крупы да ветра, пронизывающего шинель насквозь. Правильно ли он поступил сейчас? Правильно ли он поступил ранее? Думал ли он в этот момент об этом? О том, что, быть может, его решение творит сейчас историю? Или мысли его были заняты совсем другим? Предстоящим разговором? Аргументами? Напишет ли идущий человек впоследствии мемуары и расскажет ли в них о том, что было в душе его в тот момент, посреди огромной заснеженной площади, под прищуром целящихся в него глаз? Между тем, в той стороне, куда шел человек, открылась дверь и навстречу идущему вышла еще одна одинокая фигура. И вот на площади уже два персонажа разворачивающейся драмы. Одному из них все так же трудно идти и он, сцепив зубы, шагает словно в атаку, другого же ветер с силой толкает в спину, как будто подгоняя вперед, навстречу идущему с противоположной стороны. Томительно тянутся минуты, натягивая струны нервов и делая все более вероятным случайный выстрел. А, быть может, не такой уж и случайный. Наконец на глазах сотен зрителей две фигуры сошлись посреди огромной заснеженной исторической сцены, но это не театр и почтенной публике не было слышно реплик, а программки зрителям раздать как-то позабыли. Вот и приходилось смотрящим затаить дыхание и следить за говорящими, пытаясь хотя-бы по жестам или перемещениям рук и ног определить хотя бы общий смысл и итог переговоров. Но не понять было содержания, неизвестны были роли и зрительные залы с обеих сторон сцены все так же томились в неизвестности.
* * *
ЦАРСКОЕ СЕЛО. ИМПЕРАТОРСКИЙ ПАВИЛЬОН ИМПЕРАТОРСКОГО ПУТИ. 6 марта (19 марта) 1917 года. Дело к полудню. - Зачем тут эти люди? - с раздражением спросила Мария Федоровна у Сандро. Тот пожал плечами, и они вновь обратили свои взоры на Суворина. Однако новый глава РОСТА ничуть не стушевался и спокойно ответил: - Я привез сюда этих людей по приказу Его Императорского Величества. |
