|
Я попятился к двери, но тогда Чита достал финку и сказал мне: «Иди к окну». Я отошел к окну. У меня затряслись руки от страха, и я положил книгу Фадеева на стол; по-видимому, тогда из книги выпала расчетная книжка за коммунальные услуги. Когда я отходил к окну, кто-то из работников кассы сказал: «Вы с ума сошли! Это же грабеж!» Длинный что-то крикнул, но в это время зазвенел звонок. Длинный выстрелил и побежал к двери, следом за ним кинулся Чита. Потом убежал я. Куда я бежал — не помню. Знаю только, что долго стоял в каком-то парадном и меня сильно тошнило. Я очень долго стоял в парадном, дожидаясь темноты. Там, помню, был автомат, и я, чтобы не вызвать подозрений, почти все время держал трубку около уха, когда слышал шаги на лестничной клетке. Да, еще помню, что, когда мы подходили к кассе, длинный сказал: «Витька — б…, оставил нас без колес». Кто такой Витька и что значит «колеса», не знаю, и разговора об этом больше не было.
Вернувшись домой, я вымылся в ванной и стал дожидаться отца. Но он пришел поздно, и в силу некоторых домашних причин я ему рассказывать ничего не стал, чтобы еще больше не нервировать. Зачем я похитил его пистолет, объяснять сейчас не буду, потому что если бы даже и объяснил, то вы, естественно, вправе мне не поверить. Вот и все, что я могу сказать. Написано мною собственноручно. Леонид Самсонов». Садчиков, прилетевший из отпуска, прочитав показания Леньки, написал на листке бумаги: «Пусть Валя пройдется по кличке Чита. Свяжется с отделениями. Кличка заметная, участковые должны знать». — По всем отделениям? — негромко спросил Костенко. — А что д-делать? Надо по всем. — Хорошо. Я схожу позвоню к дежурным. — П-правильно. Пусть они тоже в-вспомнят. С-сдается мне, что этот Чита проходил через дежурную часть по какому-то х-хулиганству. — Я посмотрю. — Чита — это уже зацепка. О-очень хорошая з-зацепка, поверь мне. — Я верю. — Н-ну извини, — усмехнулся Садчиков. — Да нет, пожалуйста, — ответил Костенко и подмигнул Леньке. — Это п-присказка у нас такая, — объяснил Леньке Садчиков. — Ш-шутим мы, понимаешь? Из научно-технического отдела принесли «вальтер» Самсонова. — Из этого пистолета не стреляли, — сказал эксперт. — Пробный выстрел дал отрицательный ответ: в кассе стреляли из другого пистолета. — Благодарю вас, — сказал Садчиков. Он перечитал показания Леньки еще раз, отложил их в сторону и спросил: — Ты сегодня ж-жевал что-нибудь? — Мне не хочется. — А я пом-мираю от голода. Слава, — попросил он Костенко, — может, ты сходишь в гастроном? — Что купить? — Возьми к-колбаски и плавленых с-сырков. — У меня от них скоро судороги начнутся, — сказал Костенко. — Была бы плитка — пельменей сварили. — Спроси Льва Ивановича, — сказал Садчиков, — старикан тоже, наверное, г-голоден. Кстати, где Росляков? — Я его отпустил до двенадцати. — Ну х-хорошо. Иди за сыром. — Иду, — Послушай-ка, Леня, — сказал Садчиков, поднявшись из-за стола, — давай вместе с тобой в-вспоминать все то, что говорили те д-двое. По отдельным словам, по выражениям. Ты же поэт, нап-прягись. Кстати, ты рассказы Чапека любишь? — Очень. — Помнишь, «О шея лебедя, о грудь, о барабан!»? Это когда поэт помог сыщикам установить номер машины по своим хитрым ассоциациям… Помнишь эт-тот рас-сказ? — Помню. |
