Норри всегда переживала из-за Кануна Дня всех святых, веря, что в это время появляются духи и волшебные угрозы. Ее тревоги основывались на старых традициях. Хотя, по словам леди Илейн, этот день был опасным для Певчих, потому что в это время Дикая магия была сильнее всего.

Это предупреждение подействовало на меня не так, как леди Илейн рассчитывала. Она научила меня, что все в этом мире обладает своей Дикой магией, своей музыкой, что может обмануть или даже убить Певчую, открывшуюся ей. Как многие Певчие, моя крестная носила камень, что закрывал ее от Дикой магии и позволял работать с Проверенной магией, безопасными чаропеснями, которые Певчие учили наизусть.

У меня тоже был такой камень, но он треснул и стал бесполезным. Теперь мне была открыта только Дикая магия. К счастью, я любила ее, считала более сильной и гибкой, чем Проверенную магию, и не такой опасной, как говорила крестная. Я давно не задумывалась о Кануне Дня всех святых, лишь отмечала четкость музыки во всем в это время.

Но, может, я была наивна. Может, тревога Норри и предупреждения леди Илейн содержали больше правды, чем я осознавала.

Я подумала о яростном пении, похожем на песню Певчей, но и другом в то же время.

— Норри, а ты не знаешь о связи между морскими чудовищами и Певчими?

Норри посмотрела на меня поверх полотенца.

— Что за вопрос!

Я не отступала.

— Так знаешь?

— Не меня нужно спрашивать, — сказала Норри. — Ты это знаешь.

Да. Норри не была Певчей, она не знала тайн Певчих. И это ей подходило, потому что от магии ей было не по себе. Она старалась не иметь с ней дела.

— Я знаю лишь историю Мелузины, — сказала Норри, — и ты уже ее знаешь.

Да, но я не связывала ее с монстром, с которым сражалась. Эта история была одной из любимых у леди Илейн — она видела в ней урок о том, как важно уважать старших, и к каким ужасным последствиям приводит непослушание.

По словам леди Илейн, Мелузина была Певчей первого поколения, она была дочерью фейри-матери и человеческого отца. Ребенком Мелузина жила в царстве фейри с ее матерью, Прессиной, но в пятнадцать она вернулась в мир смертных, где попыталась использовать магию против отца.

Прессина наказала Мелузину за этот ужасный поступок, прокляв ее. С тех пор Мелузина превращалась в морского змея ниже пояса каждую субботу.

Годами Мелузина использовала умения Певчей, чтобы скрыть ото всех правду, даже от своего мужа. Ее любили и уважали, ее знали не только как жену и мать, но и как строителя замков, стен и башен. Но однажды в субботу ее муж внезапно застал ее купающейся. Он увидел зеленую чешую и закричал от ужаса. Мелузина в ярости бросилась на него и стала морской змеей целиком.

От этой истории мне потом снились кошмары, ведь Мелузина так и закончила монстром, она не смогла стать человеком. Но, конечно, не было доказательств, что Мелузина существовала. Я слышала другие версии ее истории, все они отличались, и у меня были подозрения, что леди Илейн многое преувеличила в своем рассказе.

— Не знаю, как эта история связана с тем монстром, — с сомнением сказала Норри.

Я тоже не знала. История была всего легендой. Она не была связана с тем, что я увидела в реке.

— Я просто спросила, — сказала я.

Норри нахмурилась.

— Но зачем ты это спрашиваешь?

Меня спас от ответа стук в дверь. Норри пошла посмотреть, кто там.

— Король созывает совет, — сообщила она, вернувшись. — Они придут через час, но король прислал пажа с просьбой, чтобы ты подошла к нему сейчас.

— Уже иду, — сказала я и потянулась за полотенцем.