— Магомедов, обойти переулок и спуститься в долину! — распорядился Дауров. — Укрыться, держать под наблюдением склон горы и южную часть участка! Под пули не лезть! Начнут спускаться — огонь на поражение и немедленный доклад!

Сержант Магомедов возражать не стал, отполз от трактора и припустил в переулок.

— Бурханов, Карагоев — закрепиться на флангах! Видите камни? Занять позиции, не отсвечивать, и чтобы ни одна тварь там у вас не пролезла! Живо давайте!

Патрульные расползлись в разные стороны. У них отродясь не было навыков спецназа, но и поставленная задача не являлась чем-то запредельным. Полицейские заняли позиции, окружили здание. Теперь периметр участка просматривался со всех сторон, бандиты оказались заперты. Они сидели в доме, ругались, стреляли для острастки. Пару раз пытались прорваться. Полезли через забор на левом фланге, где за каменной грядой засел здоровяк Бурханов — он прогнал их длинной очередью. У бандитов не было ни гранат, ни автоматического оружия, только нарезные и гладкоствольные карабины — штуки опасные, но не способные организовать ударную огневую мощь. Потом распахнулась калитка, выбежали двое, стали поливать огнем. Их видел не только Дауров, но и его подчиненные с фланговых возвышений. Бандиты попали под перекрестный огонь. Один схватился за отстреленное ухо, заорал благим матом, щедро перемежая украинскую речь выразительными русскими оборотами. Подельник схватил его за шиворот, втолкнул обратно, захлопнул тщательно обработанную пулями калитку. Бандиты стреляли уже без прежнего упоения — сказывалась нехватка боеприпасов.

Дауров недолго сидел в одиночестве. Аул встряхнула пальба на окраине. Прибежали несколько мужчин с охотничьими ружьями. Этим людям было небезразлично, что происходит в селе. Чужаков здесь не любили. Чужаков, приходящих с оружием, не любили вдвойне. Люди прятались за бетонными глыбами, за патрульной машиной.

— Офицер, что происходит? — крикнул приземистый бородатый мужик в наспех натянутой жилетке. — Мы можем помочь? Это ведь дом Берслана Мурзаева?

— Ложитесь, не маячьте тут! — кричал Дауров. — Хотите помочь — помогите окружить участок и не высовывайтесь! Здесь банда, они убили участкового! Скоро прибудет подкрепление!

Народ в этой местности был понятливый. Люди разбегались — одни спускались соседним переулком к подножию горы, другие усиливали фланги. Какое ни есть, а подкрепление. Двое остались с Дауровым — один со старым охотничьим ружьем, другой с обрезом из двустволки. Один из них сетовал, что он сосед Ильдара, еще час назад видел его живым и невредимым, Ильдар приехал из района, любезно общался со своей супругой, а вот теперь…

Засевшие в доме сообразили, что дела их совсем плохи. Рваная стрельба оборвалась, и сочный баритон проорал из осажденного строения:

— Эй, менты, а ну, освободи дорогу! У нас заложник, мы его убьем! У вас есть десять минут, чтобы подогнать машину и всем разойтись! Выполнять!

Люди зароптали: какой еще заложник? Бирюк Мурзаев, что ли? Или еще кого-то прибрали?

— Дяденька, не верьте ему… — рядом с Дауровым приземлился мальчишка — с возбужденной чумазой физиономией, худосочный, гибкий, как шланг. — Врет он, нет у них заложника, я все видел… Берслан Мурзаев — их сообщник, зуб даю… — И не успел лейтенант Дауров возмутиться — мол, здесь не детская площадка, как пацаненка понесло. Он частил, как пишущая машинка. О том, как обходил окрестности аула — чисто подышать перед сном, как услышал шум мотора, спрятался. Эти люди оставили машину в ущелье, потопали пешком, а он следил за ними до дома Мурзаева, а потом припустил к участковому, с которым у него по жизни доверительные приятельские отношения.