Как тихо! Какой разительный контраст по сравнению с тем, что было при Пакамиле! В душе Тобелы зрел вопрос: что дальше? Он пытался уйти от ответа, но полностью заглушить вопрос не удавалось. Тобела долго размышлял о том, как будет жить дальше, но пока понимал лишь одно: Мириам и Пакамиле были смыслом его жизни. А теперь у него ничего не осталось.
Он встал только раз — в туалет и попить воды. Потом снова лег. Под окном шипел и плевался старый кондиционер. Тобела уставился в потолок. Скорее бы прошла ночь! Завтра суд.
Обвиняемые, Коса и Рампеле, сидели рядом и нагло смотрели ему в глаза. За ними стоял адвокат, высокий, атлетически сложенный индус в черном костюме и лиловом галстуке. Пожалуй, он выглядел излишне пестро.
— Мистер Мпайипели, судя по вашим словам, вы фермер.
Тобела промолчал, потому что не услышал в словах адвоката вопроса.
— Это так? — Голос у индуса был мягкий, вкрадчивый, негромкий — как будто он беседовал со старым приятелем.
— Да, так.
— Но ведь это не совсем верно?
— Не понимаю, что…
— Мистер Мпайипели, сколько времени вы пробыли так называемым фермером?
— Два года.
— А чем вы занимались до того, как переключились на сельское хозяйство?
Женщина-прокурор вскочила и поправила очки на носу.
— Протестую, ваша честь! Профессия мистера Мпайипели не имеет никакого отношения к делу.
— Ваша честь, биография свидетеля имеет отношение не только к достоверности его показаний, но также и объясняет его поведение на автозаправочной станции. У защиты есть серьезные сомнения в версии событий, изложенной мистером Мпайипели.
— Продолжайте, — кивнул судья, белый мужчина среднего возраста, с двойным подбородком и румяным лицом. — Отвечайте на вопрос, мистер Мпайипели.
— Чем вы занимались до того, как переключились на сельское хозяйство? — повторил адвокат.
— Был разнорабочим в фирме, торгующей мотоциклами.
— Сколько времени?
— Два года.
— А до того?
Сердце у него забилось чаще. Тобела понимал, что не должен медлить с ответом и проявлять неуверенность.
— До того я служил телохранителем.
— Телохранителем, значит.
— Да.
— Давайте еще ненадолго углубимся в историю, мистер Мпайипели, а потом вернемся к вашему ответу. Чем вы занимались до того, как вы, по вашим словам, служили телохранителем?
Где, интересно, он раздобыл сведения?
— Я был солдатом.
— Солдатом?
Тобела не ответил. В костюме и при галстуке было жарко. По спине стекали струйки пота.
Индус порылся в лежащих перед ним документах и вытащил из кипы бумаг несколько листков. Подошел к прокурору и протянул один ей. То же самое он повторил с судьей, а еще один листок положил перед Тобелой.
— Мистер Мпайипели, по моему мнению, вы, как бы это помягче выразиться, немного лукавите.
— Возражаю, ваша честь! Защита запугивает свидетеля, и вопросы не имеют отношения к делу!
Прокурор прочла документ, и ей стало не по себе. В ее голосе послышались визгливые нотки.
— Протест отклонен. Продолжайте!
— Мистер Мпайипели, мы с вами можем целый день жонглировать словами, но я слишком уважаю суд и не допущу ничего подобного. Позвольте мне вам помочь. Вот здесь у меня газетная вырезка, — адвокат помахал в воздухе документом, — в которой говорится, цитирую: «Мпайипели состоял в «Копье нации», получил спецподготовку в бывшем СССР и бывшей Восточной Германии, до недавнего времени был связан с наркосиндикатом в Кейп-Флэтс…» Конец цитаты. |