Ничего не горит, не дымится, не сыплет искрами и не взрывается.

И — никого. Ни одной живой души.

— Где мы? Это ходовая рубка? — спросила Василиса.

— Зэ ка пэ, — ответил один из мичманов, тот, что с черной бородкой.

Разговорчивый в тот день дядя Толя снисходительно расшифровал аббревиатуру для Василисы:

— Запасной командный пункт, доця. А проще говоря, боевая рубка корабля. Но не первая, главная, а вторая, запасная.

— Но отсюда ведь тоже можно рулить кораблем? Выходит я права, рубка заодно и ходовая? — настаивала Василиса.

— Права, права, — улыбнулся дядя Толя.

— Но где все? — настороженно проговорил бородатый мичман. — Где вахта?

— Надо немедленно доложить обстановку командиру корабля, — выпалил его усатый товарищ. — Ты сможешь принять управление, в случае чего?

— Вообще-то нет, но если Родина прикажет…

— Боюсь, прикажет. Судя по индикаторам, управление кораблем из ГКП не осуществляется. И связи с ГКП нет.

«ГКП это, стало быть, главный командный пункт», — пояснила сама себе Василиса.

— То есть как это?!

— Наверное, разрушены все коммуникационные магистрали. Или обесточены, что вероятнее. Вникать нам некогда, надо брать управление на себя.

— Вот же ёшкин кот! Придется вспоминать…

Говоря эту фразу, бородатый мичман поворачивался, озираясь по сторонам, и вдруг замер с открытым ртом, не договорив до конца.

— Что вспоминать? — осведомился второй мичман, оборачиваясь. И сам застыл мраморным изваянием.

Что касается сопровождавшего их рядового военфлотца, то он в этот момент вдруг осел на пол — словно в сознании у него выключился свет.

Василиса обернулась.

На нее смотрел василиск.

Он был близко, его гипнотизирующая диадема пульсировала колдовским светом.

Василису защищали специальные очки, которые дала ей Александра. Хитроумное устройство по сложнейшему алгоритму искажало, демодулировало световые частоты таким образом, что мозг не выключался, несмотря на нейроблокирующее воздействие диадемы василиска.

— Сними шлем, моя принцесса, — сказал василиск. — Иначе мне придется убить тебя.

Дядя Толя, увы, тоже был парализован. Со словами «Это кто тут вякает?» он посмотрел в сторону источника звука. Замер на пару мгновений, а потом завалился на спину с основательным грохотом. Его суперскафандр был ох каким тяжелым…

Никакой возможности противостоять монстру у Василисы не было. Ни автомата, ни пистолета, ни даже жалкого ножа.

Василиса хотела что-то сказать. Спросить, потребовать, схитрить…

Но безошибочная интуиция подсказала ей, что одно-два лишних слова могут показаться беспощадному инопланетянину непростительной тратой времени. И он, с легкостью переступив через симпатии к девушке (а есть ли они у него на самом деле, эти симпатии?), предпочтет попросту убить ее, чтоб не возиться.

Оставалось признать свое безоговорочное поражение и подчиниться.

Василиса нащупала на шее те рычажки, которые каких-то десять минут назад защелкнул заботливый Чичин. Поддела их большими пальцами, сняла шлем. В ноздри ударил сильный запах гари и какой-то агрессивной химии.

— Очки сними тоже, — потребовал василиск.

Выбор был небогат: позволить твари парализовать себя, либо принять смерть от ее когтей.

Девушка повиновалась и с вызовом посмотрела прямо в глаза василиска, между которыми пульсировала огненная диадема.

Из защитных приспособлений на муромчанке, вообще-то, оставались еще активные наушники, но василиск их проигнорировал.