Автоматика моментально включает генератор помех, окутывая машину дифракционным облаком. Цельный радиообраз моего флуггера для противника распадается на множество мельчайших засветок, но меня продолжают уверенно вести по иммерсионному следу в атмосфере, так что расслабляться нельзя. Тем более что вот-вот истребитель захватит вражеская оптика!

Дистанция сто семь. Время реагирования легких систем противокосмической обороны от пяти до семи секунд. На четвертой секунде я жму на гашетку, створки оружейного отсека раскрываются и к целям выходят ракеты «Шакал» класса «борт-земля».

Я иду в первой волне, моя задача расчистить дорогу от зениток. Это все потому, что я — чемпион третьего курса по пилотажу и на втором месте по стрельбе, с меня и спрос больше.

«Шакалы» накроют цель через девять секунд — в меня успеют выстрелить, и не раз. Я обваливаю флуггер с километра обратно на предельно малые высоты и уже там, у земли, даю пару крутых виражей.

— Опасное пилотирование, — укоризненно замечает парсер (это правда, на таких маневрах кадеты и гробятся). — Рекомендую провести противозенитное уклонение в автоматическом режиме.

Ну это дудки! Я уж как-нибудь сам.

— Контакт с батареей, — говорит парсер.

На панораме высвечивается: «Отклонение 20, превышение 7. Отклонение 10, превышение 3. Отклонение 4.»

Все-таки успели пристреляться! Ведут строго по горизонтали, превышение 0.

Далее парсер фиксирует накрытие целей ракетами, красные метки гаснут. А еще он докладывает ровным голосом, дублируя слова отметками на боевом индикаторе истребителя.

— Есть контакт с лазером ПКО. Повреждение правой плоскости. Повреждение механизации второго оружейного отсека. Невозможно выпустить фантом.

Попали, сволочи!

Мы проносимся над верхушками холмов. Вот она, впадина, вот они, коробки пенобетона и жестянки тракторов! Я спускаю с цепи оставшихся двух «Шакалов» по целеуказанию парсера, и форсажу прочь! Надо успеть проскочить низину до пуска зенитных ракет!

Низина проносится под брюхом за две секунды, я успеваю отработать лазерными пушками по танку и удовлетворенно наблюдаю, как гаснет метка.

— Цель поражена. Шакал-5, Шакал-6, цели поражены, — бесстрастно говорит парсер.

Ну что же, хорошо! Три основных мишени в один заход — два строения и танк, да еще две зенитки — это без пяти минут значок «снайпера», и без двух целей зачет. Оставшуюся пару придется добивать лазером в пикировании, «Шакалов»-то не осталось, но это ничего. Справимся.

Вот что значит хороший план операции: подкрались, отработали, удрали!

— Пуск ракет ПКО, — говорит парсер. — Ракета-1, дистанция тридцать семь, ракета-2, дистанция тридцать восемь.

— Нас ведут! — крикнул Оршев, благо радиомолчание больше не требуется. — Ты пуск засек?!

— Засек! Подпускаем на пять, вываливаем фуллерен и делаем «кобру»!

— Меня «кобра» не спасет, у меня второй «банан» с фланга!

— Короче, уворачиваемся и вверх, а то график погорит!

— Кадеты, время! — слышится голос Булгарина. — Стараемся, кадеты, стараемся!

Я едва удерживаюсь, чтобы не послать каплея, ведь если нас собьют, то не видать зачета, и график не понадобится! Это он нарочно блажит, для создания боевого нервяка.

От ракеты мы увернулись. Парсер зафиксировал поражение левой консоли снопом осколков от дистанционного подрыва, но несерьезно, даже аэродинамические рули исправны. Вся эскадрилья в строю. И, о чудо, все отстрелялись мастерски! То есть перспектива зачета из туманной превратилась в реальную.