— Спасибо, Андрюха! Если бы не ты… ты видел, что эти ублюдки кассетный суббоеприпас применяют?

Я в это время выковыривал из края развороченной стены занятную металлическую штуку.

— Во! — показал я. — Стреловидная шрапнель!

Самохвальский отобрал находку. Два на три сантиметра.

Остро отточенные лопасти.

— Основательно, — сказал он. — Ракета разрушает здание, а шрапнель выкашивает живую силу вокруг. Нарушение конвенции, между прочим. По объектам, где есть гражданский персонал, такие штуки применять запрещается!

— А он тут есть, твой гражданский персонал?

— Может быть!

— Ну так в суд подай. Межгалактический. Кстати, фуражке твоей трындец.

— Новую дадут.

— Надо бы в бомбоубежище? — предложил я.

— Сирена заткнулась, значит, налет кончился. — В самом деле, вынимающего душу воя больше не было слышно.

— Что это вообще было?

Мы переглянулись и синхронно пожали плечами.

На этот счет нас просветили. Сразу по приходу в капонир. Мы добирались туда бегом, как раненые лоси — быстро и не разбирая дороги. Но все равно вынуждены были выслушать несколько гневных и незаслуженных слов от комкрыла.

Шубин собрал личный состав в рекреации. Народ стоял, сидел, сидел на полу. Некоторые открыто курили, чего в общественных помещениях, строго говоря, делать нельзя. Но в связи с событийным контекстом на порядок наплевали.

— Ну, — Шубин обвел собрание красными глазами, — все нагулялись? Румянцев, Самохвальский! Хотите — идите! Идите! Я же никого не держу! Бердник, Яхнин! Уймите своих термоядерных лошаков! Они всех нас сожгут когда-нибудь!

Кивок в сторону дымивших никотином истребителей и торпедоносцев. Указанные командиры зашикали, а курильщики принялись гасить «палочки здоровья». Ваш покорный слуга внезапно ощутил, что готов убить за сигарету. Курить хотелось смертельно.

— Все развлеклись? Пообщались? Готовы слушать? Бабакулов! Прекрати протирать свое пенсне! Раздражает! И ты это знаешь! Ты специально?!

Случилось вот что. Инцидент за гранью ЧП.

Клоны произвели ракетный обстрел Города Полковников. Массировано. Четырьмя сотнями тяжелых ракет класса «космос-поверхность». И наше доблестное ПКО умудрилось их прозевать! Даже сигнал тревоги включили по факту, а не за десять уставных минут до.

— И никого за это не накажут! Вот что обидно! — воскликнул Шубин, рассекая ладонью воздух — видимо, показав, как бы он, будь его воля, наказал причастных.

— Как не накажут? — удивился незнакомый мне торпедоносец с золотым значком снайпера. — Четыре сотни ракет проспать — это ж… песец!

— Заткнись, Володя, — попросил Яхнин — герой моего романа, с которым мне так и не довелось перемолвиться с самого момента прибытия в расположение.

— А вот так. — Шубин сложил руки на груди. — Клоны применили сверхдальнобойные ракеты типа «Паирика».

— Что за зверь? — подал голос комэск Т-02 Бехерев.

— Это, если кто не читал памятку Генштаба, — комкрыла грозно глянул на вопрошавшего, — такие специальные ракеты с возможностью трехкратного включения-выключения маршевых двигателей и усиленной БЧ. Применяют их с ракетных мониторов. Массово, залпами. А типовой ракетный монитор, как докладывает разведка — это перестроенный контейнеровоз, начиненный ракетными ПУ. Там нет ни брони, ни серьезного ПКО, ни даже генераторов щита. Ничего, кроме долбаных «Паирик».