— Ведь такое не забудешь за всю жизнь. Даже сейчас не забудешь, хоть едва за полгода перешагнули. А за три года? За четыре? А вот пройдет лет двадцать после войны. Следующее поколение подрастет, а мы-то еще крепкие, в силах, в памяти! А они, которые придут следом, они ж нас просто не поймут! Другие люди, не знают этого ужаса. Вот и выходит, что вырастет другой народ. С другим языком, другими страхами. И чего тогда? Два народа в одном месте? Мы с клонами через великую тыщу парсеков схватились, а когда две цивилизации друг у друга на голове? Вот то-то и оно. Нашим вождям, Растову с Пантелеевым, памятники надо хризолиновые на космодромах ставить при жизни! Да, много людей положили! Так ведь не зря! Чтобы через двадцать лет не аукнулось, чтобы мы, кто вернется, жить сумели заново! Понял мою мысль, Толя? А раз понял, давай дальше пить, душа что-то горит…

Иванов наклонился ко мне через весь стол.

— Слышал? Учись! Как верно изложил! В минуту! Мы на такой вывод извели вагон бумажек и тонну нервных клеток! И вот, простой военфлотец оказался куда точнее образованного философа! С такими людьми не страшно. С такими людьми космос будет наш!

А потом он вытащил коммуникатор, отзвонился в комендатуру ГАБ и за десять секунд решил все мои проблемы.

— Ладно, Андрей. Время не ждет. Завтра выручай свою невесту. Совет да любовь. А я пошел, служба.

— Спасибо огромное, товарищ Иванов! — сказал я, прижав руку к груди. — Вовек не забуду! Только какая служба — ночь на дворе! Вы бы выспались!

— Наша служба, Андрей, совершается в темноте — так удобнее. До встречи.

Он накинул плащ и убежал. За окном его дожидался служебный мобиль.

ЭПИЛОГ

Мой любимый писатель Эдуард Святозаров никогда не забывает о лирических и романтических потребностях своих читательниц. (Да-да, Святозарова читают не только матерые космические волки вроде меня.)

Не буду забывать о них и я.

Вот вам кое-что о репетиции медового месяца сладчайшей пары доблестных покорителей Черного Неба: старшего лейтенанта Андрея Константиновича Румянцева и старшего лейтенанта Рошни Поуручисты Тервани.

Июль, 2622 г.

Кастель Рохас

Планета Цандер, система Лукреция

Не будь я действующим старлеем ВКС РД и кавалером двух орденов «Слава», ничего не получилось бы. Нас просто не пустили бы на борт корабля. Потому что регулярное грузопассажирское сообщение с системой звезды Лукреции пока еще восстановлено не было.

Война кончилась три недели назад, а к Лукреции по-прежнему летали исключительно номерные конвои. (Впоследствии я узнал, что это было связано с действиями конкордианской мятежной эскадры «Сефид», но в те дни информация о ней была закрытой.) В состав конвоя входили два-четыре транспорта и один-два эскортных корабля. Скажем, вспомогательный фрегат из мобилизованного фруктовоза и тральщик.

Так вот, именно на борт тральщика Т-508, включенного в состав эскортных сил конвоя СЛ-22, мне и удалось просочиться. И не только просочиться самому, но заодно протащить с собой извлеченную из госпиталя Рошни.

Конвой прибыл через X-матрицу на орбиту Цандера, а уже там я вызвал коммерческое орбитальное такси из Кастель Рохас.

Прямо к борту тральца!

Снова же, повторюсь: всё это было возможно только потому что я — боевой пилот, гвардеец, кавалер орденов и медалей. В противном случае разве позволил бы командир корабля, старлей Юрьин, стыковку красно-оранжевого гражданского корыта, пересеченного размашистой надписью Taxi Cosmico, с заслуженным боевым кораблем, тральщиком Т-508?

В Кастель Рохас, столице Цандера, мы с Рошни провели пять дней.

Там я уладил дела с квартирой, доставшейся мне в наследство от Комачо Сантуша.