«Это такие у вас пилоты», — злорадно подумал я, летавший и на чоругской технике, но, само собой, промолчал.

— В таком случае давай возьмем «Варэгну», у меня восемьдесят часов налета есть, — обратилась Рошни ко мне. — А за это анер Кейн даст нам хорошую скидку.

— Если он даст нам по-настоящему хорошую скидку, я даже готов буду назвать его ашвантом, — тяжеловесно пошутил я (напомню, что «ашвант» у зороастрийцев означает замечательного, благоверного человека, а «анер» — среднюю такую личность; анер, конечно, лучше друджванта, но до ашванта ему еще расти и расти).

Увы, на ашванта Кейн не вытянул. Озвученная им сумма хотя и отличалась от первоначальной в меньшую сторону, но все равно превосходила мой личный болевой порог.

Кейн готовился опустошить мои счета почти начисто! А на какие деньги мы с Рошни жить будем?!

Я занервничал по-настоящему.

«Вот же свинья… Может, двинуть тебе в рыло, а дальше — табельное оружие из кобуры и качать права в духе „Да ты знаешь с кем имеешь дело?! Да сейчас вообще ГАБ поналетит, прикроет всю вашу лавочку!“»

Я даже умное слово вспомнил: оперативный корабль. Вот поналетит ГАБ на оперативных кораблях…

Но, конечно, так дела не делают. Русские боевые офицеры — нет, не делают.

Пришлось пойти на расширение базы сотрудничества, как написали бы, вероятно, в учебнике предпринимательства.

— Послушай, гражданин Кейн, — перешел я на более интимную волну, — в конце тоннеля светит солидный куш. Яхта. Хорошая. Кемеровская. Не «Свирь», конечно, но очень даже.

Кейн слушал меня с непроницаемым лицом тертого игрока в покер (вот с этим в Тремезии всегда полный порядок!).

Я продолжал:

— Вы везете нас к Блэк Принцесс, даете «Варэгну». Мы с Рошни летим на «Варэгне», забираем яхту. Некоторое время ею пользуемся. Скажем… неделю. Также вы помогаете мне связаться с кланом «Звездные Бульдоги». А потом, когда я закрою все свои дела здесь, в Тремезианском поясе, просто отдаю яхту вам. И всё. Мы в расчете.

Рошни посмотрела на меня с явным неудовольствием (все-таки для любой женщины слово «яхта» наделено неким особым, высшим смыслом), но промолчала.

— И что эта твоя яхта? Она на ходу вообще? — спросил Кейн.

Вопрос был не в бровь, а в глаз. Врать не имело смысла.

— На ходу. Но у нее сломан люксогеновый движок. Там ЛМВ-7 «Искра», чешский, стоит по идее ерунду.

(Это я с потолка брал. Не имею ни малейшего представления о цене устаревшего, снятого с производства люксогенового двигателя. Ясно, что он должен быть дешевле нового, но насколько?)

— Толку от яхты без движка, — проворчал Кейн.

— Но у вас-то и такой нет. — Я уже начинал жалеть, что рассказал Кейну насчет «Ренаты». Друзья друзьями, но публика та еще. Теперь им ничто не мешало «любезно» и пусть даже бесплатно отвезти меня обратно на орбиту Цандера, а самим вернуться на Блэк Принцесс и, вдумчиво прочесав спутник зондами и спин-резонансными сканерами, обнаружить «Ренату» самостоятельно.

Видя, что Кейн медлит с ответом, я продолжил:

— А меня лично она и без люксогенового движка вполне устроит. Мы с Рошни там прекрасно поместимся! Слетаем на «Лобачевский»…

— «Лобачевского» здесь больше нет. — Кейн покачал головой.

— Вот черт! Что, взорвали?

— Нет, когда война началась, его успели убрать. В глушь, в систему Гракхов.

— Выходит, без люксогенового движка до «Лобачевского» не добраться…

Что ж, мои надежды разобраться в «Деле № 56» стремительно таяли! «Может, оно и к лучшему?» — промелькнула робкая мысль.