— Может, все-таки учения? — сказал Свеклищев, вставая позади меня.

Его лицо превратилось в кровавую маску, а из губы торчал обломок зуба. Почему-то этот молочно-белый клин в розовой плоти приковал мой взор почти гипнотически.

— Ты что, б…дь?! И трупы, б…дь, учебные?! — заорал Разуваев, тыкая пальцем в кусок перекрытия, гильотинировавший штатского инженера.

Этот вопль вышиб вату из моих ушей и вообще вернул в реальность.

— Сеня, быстро! Надеваем скафандры! Свеклищев! Хватай своих! Пусть выкатывают машины!

— Какое «выкатывают»?! Без приказа?!

Я схватил его за грудки и сильно встряхнул.

— Приказ?! Какой тебе приказ?! Война началась, Леша! Сейчас положат снаряд в ангар — и каюк! Ты понял?!

Эта умная мысль настигла, к счастью, не меня одного.

Наше непосредственное начальство оказалось живо, бодро и в строю. А вражеские комендоры посчитали, что со «спального сектора» много чести и по нашему участку больше никто не стрелял.

Приказ, родной спасительный приказ!

Как хорошо, когда тебе не надо думать! Когда тебе говорят: «Румянцев! Взять! Фас!»

И ты берешь…

Иванов рассудил мгновенно и верно: ЭОН принимает «Горынычи»! Светить секретные флуггеры было нельзя. До самой последней возможности.

Мы выкатывали машины на бетон. Снаряд, метивший в казарму, угодил именно в нее, а она стояла с противоположной от ряда флуггеров стороне! Заправщики, тэзээмки, истребители — все уцелело!

ЭОН превратилась в маленькую, но вполне боеспособную тактическую единицу!

— Кто?! Кто напал?! С кем война?! — орали все.

Иванов бросил только одно слово:

— Клоны.

Стоило оказаться в машине, стоило включиться в боевую сеть, как короткое слово «клоны» получило исчерпывающую расшифровку. На меня обрушилась Война. Не леталки-стрелялки имени Тремезианского пояса, и даже не Наотарский конфликт, при всем почтенном его масштабе, а настоящая, полноценная Война.

— Вызывает майор Улянич! — надрывалась рация. — Вызывает майор Улянич!

— Здесь комендант космодрома! Что тебе, майор?!

— Жду приказов: что делать?!

— Открывай Красный Пакет!

— Уже! Там написано: «Развернуть боевые порядки танкового полка по южной кромке запасного посадочного поля космодрома»! Так как, развернуть?!

— Куда?! У меня тут линкор горит! Сейчас или люксоген жахнет, или топливо! На кой ты мне нужен со своими жестянками?!

Из далеких океанских далей через сеть ретрансляторов донесся военно-морской голос, совсем уж неожиданный:

— Субмарина ПКО «Иван Калита», кавторанг Бариев. Веду огонь по групповым целям на орбите из надводного положения. Нас только что засекли, командую погружение и ухожу из квадрата. Минимум четверть часа останетесь без прикрытия, держитесь!

— Здесь командир воентранспорта «Удаль», кап-три Горбадей. Имею на борту груз «Дюрандалей» в разборе. Мне куда…

— Ты охренел, кап-три?! На открытом канале?! Совсекретные сведения?!

— Виноват… Везу груз гобоев для Новогеоргиевского флотского оркестра. Куда прикажете?

— Так лучше. Здесь и сейчас нет дирижера. Так что уходи к военно-музыкальной базе на крайнем юге. Прикроем…

Панические запросы, просьбы о помощи, доклады, приказы… Перебазироваться! Держаться! Вывести из-под удара! Начать борьбу за живучесть! Огонь из всех! Крой паразитов!

И конечно: истребителям на взлет! Всем истребителям! На взлет! На взлет, маму пополам!

Ну что же, на взлет — это можно.