| Идеология дикарей‑пионеров, уродливо наложившаяся на столетия постиндустриального общества. У нас все самое‑самое! Твой идеал – супер! Это вдалбливается землянам с раннего детства – вспомните наши фильмы. Супергерои и суперзлодеи! Ты должен быть первым! Настоящий мужчина не может быть вторым – а настоящая женщина ничем не уступит настоящему мужчине! Если ты еще не лидер, ты обязан им стать! Любой ценой! Вечная борьба, вечная гонка! И вся эта мораль разбойничьей шайки – в цивилизованном обществе, где, кстати, все первые места распределены столетия назад. Поэтому американцы, а вслед за ними и все остальные, так помешаны на спорте и разных идиотских конкурсах – это единственная область, где еще можно стать первым. Промышленники скажут, что это способствует сбыту товаров, социологи – что это препятствует застою в обществе. Мне плевать. Я _н_е _х_о_ч_у_ быть первым. Я ненавижу само слово «лидер». Мне не нужны ни власть, ни слава. Я ищу свободы и покоя, как сказал один старинный славянский поэт. (Эмили в очередной раз поразилась эрудиции Роберта.) Свободы, покоя и комфорта – больше мне ничего не надо от общества. Я хочу поселиться на маленьком острове, вдали от всей этой суеты, от этого сумасшедшего мира и смертельно надоевших мне людей. Малость, какая малость! Но великая земная цивилизация не желает кинуть мне эту подачку! Для того, чтобы жить так, никому не причиняя вреда, нужны деньги, и немалые! И я вынужден жить этой сумасшедшей жизнью! На Земле, как я уже сказал, все пути наверх давным‑давно перекрыты. Когда я учился в университете, я еще на что‑то надеялся, но скоро мне объяснили, что я могу подтереться своим дипломом. Я не согласился влачить жалкое существование своих родителей. На все, что у меня было, я купил эту развалину, «Крейсер», и отправился в космос. Конечно, это дало лишь противоположность покою и комфорту, да и свободу весьма относительную. Я скитался с планеты на планету, выполняя заказы клиентов, не всегда находящихся в ладах с законом, и денег, которые они мне платили, хватало лишь на горючее и текущий ремонт. Я шлялся по самым грязным дырам Границы, влипая в разные переделки – и все это в надежде, что когда‑нибудь мне повезет и подвернется что‑нибудь стоящее. Думаете, мне хоть сколько‑нибудь нравится вся эта дерьмовая романтика? Я люблю читать о приключениях, но не участвовать в них. Я не против экзотики, но на безопасном расстоянии. И инопланетных животных я предпочитаю рассматривать в зоопарках, а не в естественных условиях. Когда‑нибудь, когда я получу свой остров, время от времени я буду покидать его и отправляться вместе со всеми этими скучающими богачами на экскурсии по дальним мирам – экскурсии, защищенные тройным силовым полем и отрядами боевых роботов последнего поколения. Возможно, тогда я стану добрее и даже начну находить некоторых компаньонов по круизу вполне милыми людьми. Но пока я их ненавижу. Всех этих новоявленных феодалов свободной, демократической Земли. А больше всего я ненавижу таких, как вы. Ваши дальние предки своим трудом создали колоссальные состояния; ваши отцы хотя и унаследовали их, но не удовольствовались имеющимся и продолжают работать, приумножая свои капиталы. Вы же, юные наследники и особенно наследницы, получили все на тарелочке и сами пальцем не шевельнете; вы пользуетесь всеми благами мира, просаживая от скуки миллионы – без малейшей своей заслуги, единственно по праву рождения! Я бы с большим удовольствием бросил вас здесь. О, конечно, я не стал бы вас убивать; но никто не обязывает меня вас спасать. Но, черт возьми, вы и есть тот шанс, которого я так долго ждал. Вы стоите как минимум сто миллионов, и я намерен доставить вас вашему папаше живой и невредимой. И я это сделаю, нравится вам это или нет. Если вы будете сопротивляться, я свяжу вас этим самым тросом. Для достижения своей цели я не стану проявлять разборчивость в средствах. А теперь, как я и обещал, мы пойдем дальше. Северо‑восток, шестьдесят градусов. |
