Беды любящих упороться меня не трогали, но терпение было вознаграждено — Дарвин, сморщившись и подумав, признался, что есть кое-что еще.

— В общем, я уже от бати знаю, а не с улиц, но может, тебе и пригодится, — нерешительно буркнул он, пожимая плечами, — Батя у меня чистокровный в «Ультроне», его, когда вонища началась, домой отпустили. Вот он прямо как я, сидел и бухал, но еще и трепался. Сказывал, что Управа такое у корпов устроила, что улицы завидовать могут. Общую контрольную проверку учинили, причем с ангелами. Три начальника отделов с высоких этажей башкой вниз нырнули, пока до них комиссии шли…

Ага, вот почему Гильдия сидит ниже травы и тише воды. Верхний мир и монеты души, которые разносила Шпилька. Даже вампиры не так страшны, как суровые дяди сверху, которые суровы настолько, что сначала тебя убивают, а потом допрашивают. И только потом — судят. Строго.

— То есть, на улицах тишина? — уточняю я, слыша, как подпитую Тарасову растаращило начать рассказывать о компьютерах, а этого нежные мозги неформалов с бодуна могут не выдержать.

— Ну как тишина, — неопределенно морщится блондинистый, — Не хочу попусту трепаться. Шевеления всегда идут, но сейчас совсем мелкие. Никаких крупных движей, ничего серьезного. Ходит слушок, что Гильдия может взять вообще всё, да и хорошо бы если б взяла, но это на уровне бабкиных сплетен. Такие дела.

Это было хорошо, но мало и бестолково, как я, в принципе, и рассчитывал. Поэтому, сделав свою рожу как можно более заговорщицкой, я спустил свои моднявые оранжевые очки пониже, подмигнул Дарвину глазом, и с придыханием предложил профинансировать их сегодняшний движ, если мудрый лидер разгульных пирсингованных малолеток напихает мне в панамку имен ловких парней, держащих нос по ветру. Тех, кого я могу поспрашивать.

— Конрад… — проникновенно начал полугном, — … мы тебя знаем. Ты клевый парень, несмотря на то что не провел нас к Виоличке на концерт. Она тебя очень любит, а это о многом говорит, по крайней мере нам. Но ты сам пойми, ты ж всё-таки от Управы. Кем я буду, если сдам своих?

— Я сейчас не от Управы, а в частном порядке, — пожал я плечами, — работаю на тех, кто на том же уровне, что и эти парни. Ну, почище и повыше, думаю, но хрен редьки не слаще. К тому же, я не собираюсь задавать им много вопросов, только те, что ты сейчас слышал. В городе неспокойно, тут большие перемены, народ хочет чуток держать нос по ветру, сечешь?

— Секу, — медленно кивнул блондин, брякнув парой сережек в ухе, — И чо-то, знаешь, верю. Лады, записывай. Надеюсь, ты меня не запалишь.

Молодежь. Их пивом не пои, дай почувствовать собственную значимость.

Список оказался неожиданно длинным, аж с десяток имен, парочка из которых, к моему удивлению (сильному) оказалась мне известными. Записав, я с удовольствием выполнил свою часть сделки, торжественно (шепотом) пообещав повеселевшему Дарвину, что буду с этими гавриками нежен и тактичен.

Ко времени, когда пиво было доставлено, Тарасова уже сидела в группе слушающих её неформалов и трепалась как родная, а её счастливый оскал ни грамма никого не пугал. Поняв, что искал медь, а нашёл золото, я понес эту важную мысль ко двери.

— Что, уже уходишь⁈ — тут же погрустнела зеленая пирсингованная гоблинша Лалатина, — А мы только познакомились!

— Что, понравилась? — кивнул я на нехотя встающую вампирессу.

— Да! — тут же оскалилась подруга полугнома, — Клевая девчонка! Говорит непонятно, но типа всё пучком! Посидите с нами, а⁈

— Не, мне пора, — отнекался я, махнув рукой, — А её оставляйте себе.

— Как оставляйте? — не поняла Алиса, на которую уже с веселым визгом напала гоблинша, — Куда оставляйте⁈

— Себе оставляйте.