— Я никогда не смогу стать тебе хорошей женой! — предупредила она совершенно искренне, ибо твердо верила, что даже грубые толчки пробуждающегося желания ничего изменить не смогут, во всяком случае, для нее.

   — Ты так считаешь? — сказал он задумчиво. — Что ж, поживем — увидим.

   Он наконец отпустил ее, и Айлин, в первый момент едва устояв на подгибающихся ногах, кое-как выбралась из лифта.

   Судя по длинным рядам неподвижных автомобилей, они находилась в подземном гараже. Огромный роскошный «кадиллак» стоял ближе других. Именно к нему, взяв ее под руку, и направился Роберто.

   Шофер в черной униформе, выскочивший из машины при их приближении, поспешил распахнуть заднюю дверцу. Роберто усадил Айлин и сел в машину сам. Она поспешно скользнула в сторону, стараясь, чтобы их разделяло как можно больше пространства. Рука ее нащупала что-то мягкое, и, посмотрев на сиденье, она увидела небрежно брошенные туда черное пальто, шарф и перчатки.

   Тут же перед ее глазами всплыл образ человека, приготовившегося к схватке, и она поежилась, осознав, что поединок для Роберто отнюдь не окончен. Молниеносный визит к Брайану Мейсону был только первым и, судя по всему, не самым сложным его этапом. Второй же явно подразумевал ее, Айлин, самое непосредственное участие.

   — Куда мы едем? — решилась спросить она, когда машина плавно выехала в холодный мартовский вечер.

   Роберто отозвался не сразу, и некоторое время она, вся сжавшись, ожидала услышать неизбежное: «домой».

   Случилось, однако, иначе. Скользнув рукой в карман пиджака, он что-то извлек оттуда и положил ей на колени.

   — Ты забыла их надеть, когда отправлялась ко мне, — сказал он небрежно.

   Это были кольца.

   Дрожащими пальцами Айлин осторожно по — . гладила коробочку. Выходя из дома, она оставила ее в ящике комода, где хранила реликвии, с которыми были связаны самые прекрасные и вместе с тем самые печальные воспоминания ее жизни. Там была и их свадебная фотография, которую она даже не вставила в рамку, так как слишком больно было быпостоянно держать ее на виду.

   Девушка продолжала смотреть на коробочку, не поднимая глаз, чтобы не встретиться с пристальным взглядом Роберто, и чувствовала, как краска заливает ее шею и лицо. Ей было мучительно сознавать, что теперь ему известно, как бережно хранила она простенькие, но очень изящные золотые сережки, цепочку-браслет с застежкой в виде двух сердечек, милые, с кружевной оторочкой носовые платки, на которых по специальному заказу Роберто было вышито ее имя. Айлин никогда ими и не пользовалась, так как слишком дорожила этим знаком внимания и любви. Была там и стопка почтовых открыток, полученных ею из каждого его путешествия в те счастливые месяцы перед свадьбой. «Я скучаю по тебе», было написано на каждой из них.

   Айлин почувствовала, как ее горло сводит болезненный спазм: «Я скучаю по тебе» — эти слова так много, так бесконечно много значили!

   Еще там была небольшая коллекция забавных фигурок, которыми украшают столики маленьких ресторанчиков. Они с Роберто часто обедали в таких ресторанчиках, когда его рабочий день банкира уже кончался, а ее вечерняя смена официантки еще не начиналась.

   Но хуже всего было сознавать, что он видел книгу в кожаном переплете, где между страницами хранились любовно засушенные цветы — по одному из каждого полученного от него букета.