— Пулевое отверстие, — сказал он. — Ее застрелили — если предположить, что это одна из сестер.

Они встали и перешли ко второму телу.

— Здесь то же самое, — показал он. — Чуть выше шеи.

Валландер недоверчиво покачал головой:

— Их застрелили?

— Именно так. Хуже того, это похоже на казнь. Оба выстрела — в затылок.

Все в Валландере сопротивлялось — он не мог принять того, что сказал Нюберг, слишком уж это было бессмысленно, слишком жестоко. Но в то же время он знал, что Нюберг никогда не говорит ничего такого, в чем не был бы полностью уверен.

Они вернулись на улицу. Нюберг показал Валландеру пластиковый пакетик.

— Одну пулю мы нашли, она застряла в черепе. Вторая вышла через лоб и расплавилась в огне.

Глядя на Нюберга, Валландер пытался осмыслить новую информацию:

— Выходит, мы имеем двойное убийство, которое кто-то пытается замаскировать под пожар?

Нюберг покачал головой:

— Но это не имеет смысла. Тот, кто казнит выстрелом в затылок, наверняка знает, что обычно при пожаре скелеты остаются в целости. В конце концов, это же не крематорий.

— А что тогда?

— Может быть, убийца хотел скрыть что-то другое.

— Что скрывать в магазине «Все для шитья»?

— Вот тебе и придется это выяснить, — сказал Нюберг.

— Пойду соберу всю команду. — Валландер посмотрел на часы. Было одиннадцать. — К часу. Ты придешь?

— Здесь я, конечно, еще не закончу, — сказал Нюберг. — Но я зайду.

Валландер сел в машину. Его не покидало чувство нереальности происходящего. Какой может быть мотив для казни двух старух, торгующих иголками и нитками, ну, еще немножко молниями? Это превосходит все, с чем он имел дело раньше.

Добравшись до участка, он прошел прямиком в кабинет Рюдберга. Там никого не было. Рюдберга Валландер нашел в комнате отдыха — он пил чай с засохшим бисквитом. Валландер рассказал ему об открытиях Нюберга.

— Это нехорошо, — отозвался Рюдберг на его рассказ. — Очень нехорошо.

Валландер поднялся:

— В час увидимся. Мартинссон пусть пока занимается самолетом. Но Ханссон со Сведбергом должны быть там. И попытайся найти Окесона. Да когда ж у нас такое было?

Рюдберг подумал:

— Что-то не припомню.

Валландер присел на стол:

— Казнь! Как-то это не по-шведски.

— А что вообще по-шведски? — отозвался Рюдберг. — Никаких границ больше уже не осталось. Ни для самолетов, ни для преступников. Когда-то Истад был глухой провинцией. Здесь не случалось такого, как в Стокгольме. Но те времена прошли.

— И что теперь?

— Новому времени нужна новая полиция, совсем другая, особенно патрули. Но все равно, всегда нужны будут такие, как мы, умеющие думать.

Они пошли по коридору. Рюдберг шел очень медленно. Расстались у кабинета Рюдберга.

— Значит, в час, — сказал Рюдберг. — Двойное убийство двух старух. Как бы нам это назвать? Дело двух старушек?

— Не нравится мне это, — сказал Валландер. — Не могу понять, почему вдруг казнили двух почтенных пожилых дам.

— Вот с этого и надо начинать, — задумчиво сказал Рюдберг. — Надо проверить, действительно ли они были такими уж достойными дамами, как все считают.

Валландер насторожился:

— На что ты намекаешь?

— Ни на что, — ответил Рюдберг, внезапно улыбнувшись.