— Ну! Сколько раз я должен вам повторять одно и то же!

Зги — два коренастых сильных животных, менее рослые и менее складные подобия тагатлийцев, с которыми они находились в родстве, — тупо моргали, уставившись на Моргуса. Наконец один из них обратился к фермеру на ломаном жаргоне, представлявшем собой смесь слов из языка зги и человеческого:

— Я… хороший работа… пахать… да? Сторожить гумно… да?

— Нет, — сказал Моргус. — В последний раз говорю: я больше не нанимаю зги. Множество людей ищет работу и делает ее куда лучше. Идите прочь! Я слыхал, что в западных долинах вашего брата еще берут…

Зги горестно смотрели на него. Как ни были они тупы, им стало ясно, что решение фермера бесповоротно. Понуро они зашагали к шоссе. Моргус с подозрением проследил, как они удалились, и уже взялся за щеколду, но вдруг заметил облако пыли, быстро приближающееся с востока, и остановился.

У калитки Моргуса машина замедлила ход и, подпрыгивая на тракторных колеях, осторожно свернула на грунтовую дорогу, ведущую мимо дома к сараям. Машина резко отличалась от грузовиков, которые тагатлийцы присылали за излишками зерна. Она была длинной, изящной, сверкающей даже под свежим налетом пыли. Дверца распахнулась, и из салона вышли три представителя правящей расы.

Моргус расправил обтянутые домотканой рубахой плечи и с достоинством зашагал навстречу гостям.

— Приветствую вас, — пророкотал он. — Чему обязан…

— Я Эколог-Координатор Зилли, — сухо сказала шедшая впереди тагатлийка. — Вы фермер Моргус? Отлично. Мне нужно с вами поговорить.

— Удостоит ли Великая своим посещением мою жалкую хижину? — Моргус с напускным смирением указал на свой большой каменный дом.

— Подождите у входа, — бросила Зилли телохранителям.

— Но, Ваше Плодородие…

— Здесь я в безопасности.

Моргус ничем не обнаружил, что понял разговор тагатлийцев. Он довольно хорошо знал язык, поскольку помощники Координатора довольно часто посещали его с инспекцией. Однако прибытие самого Координатора было исключительным событием. К тому же ее звали Зилли, точно так же как главное домашнее божество клана Моргусов. Моргус не был суеверен — он верил в то, что сам видел, слышал и осязал своими загребущими ручищами. Но в эту минуту он непонятно почему чувствовал себя не в своей тарелке.

Они вошли в гостиную — просторную низкую комнату с огромным камином, над которым висели скрещенные охотничьи копья. В проеме двери, ведущей на кухню, застыла, удивленно тараща глаза, одна из невесток Моргуса и тут же, прикрыв лицо передником, исчезла. За тяжелым столом, стоявшим у окна, где освещение было получше, сидел безбородый юноша. Он вскочил со своего места, как вспугнутый зверь, и смотрел на тагатлийку с удивлением и страхом. На столе лежало несколько тонких дощечек, покрытых таинственными значками, нарисованными углем.

— Мой младший сын, — сказал фермер. Нервное напряжение делало его более разговорчивым, чем обычно. — Он слабоват для работы в поле, а потому ведет счета. Уверяет, что с помощью системы изобретенных им значков можно записывать нашу речь, подобно тому как вы — тагатлийцы — записываете вашу. По правде говоря, эти значки кажутся мне толковее прежних зарубок.

Зилли почти не обратила внимания на слова фермера.

— Моргус, — сказала она, — мои помощники представили мне неблагоприятные для вас сведения.

Моргус разгладил серебряную бороду.

— Как это может быть? Разве я и моя семья не выполнили положенную норму?

— Да, но…

— А разве мы требовали от тагатлийцев дополнительной техники или промышленных товаров? Разве только горючего.