– У тебя на все это есть деньги?

– Ни хрена у меня нет.

– Но ты обязан заплатить?

– Да, это оговорено в контракте.

– А если ты не заплатишь?

– Они имеют право выкупить мою долю, – ответил Брэдли.

– За сколько?

– За мою половину, четыреста миллионов.

– Ты думаешь, у него найдутся такие деньги? – задал вопрос Чак.

– Да он богаче самого Господа Бога. Чак немного помолчал.

– Тогда у тебя нет выбора. Ты между молотом и наковальней.

– И не говори, – с тоской заметил Брэдли. – Дай мне немного времени, я тебе перезвоню через полчаса. Скажи им, пусть подождут.

Он закурил сигару и недовольно оглядел комнату.

Спальня жены была великолепна, так же как и весь дом. Еще бы, ведь он стоил пятнадцать миллионов долларов! Он заскрипел зубами от злости. Как же это он совершил такую глупость? Он, занимавшийся кинобизнесом!

Из гардеробной вышла Чарлина. Они женаты уже тридцать лет, а она по-прежнему самая красивая женщина в городе: сто шестьдесят семь сантиметров роста, светло-каштановые волосы, уложенные в великолепную прическу, на шее колье из изумрудов и бриллиантов, на левой руке такой же браслет и простое золотое обручальное кольцо, которое она носит со дня свадьбы, на другой руке огромный бриллиант чистой воды в двадцать пять каратов. Она внимательно посмотрела на него.

– Нам пора спускаться вниз. В гостиной уже человек сто гостей.

– А сколько будет всего? – спросил он хрипло.

– Почти пятьсот человек.

– Черт возьми!

– Что случилось? – она с тревогой вглядывалась в его лицо.

– Сколько денег у тебя припрятано на кухне?

Она сразу поняла, что он имеет в виду. Когда они только поженились и у них еще ничего не было, то откладывали деньги в коробку, которую прятали в кухне на полке за посудой.

– Почти двадцать миллионов, – тихо прошептала она. – Что, плохи дела?

– Хуже некуда, – признался он. – Все рушится. Где у тебя деньги?

– В банке «Чейз Манхэттен» в Нью-Йорке.

– Завтра мне понадобятся десять миллионов. Она не задала больше ни одного вопроса.

– Ты можешь взять все, если нужно. Он криво улыбнулся.

– Я постараюсь обойтись этим, мамуля.

– Это наши общие деньги, – напомнила она, – я всегда тебе это говорила.

– Знаю, мамуля, но я хочу сделать, как лучше для тебя.

Он вылез из-за стола и поцеловал ее.

– Спасибо, мамуля. А теперь пойдем вниз, на этот чертов прием.

Длинная подъездная дорожка, ведущая к роскошному подъезду, была забита шикарными машинами, в основном «роллс-ройсами», иногда попадались «мерседесы». Без конца щелкали вспышки фотоаппаратов и журналисты выкрикивали вопросы любимым актрисам и актерам в надежде получить ответ. Но гости быстро проходили через двойные двери, вручая свои пригласительные билеты крепким охранникам, одетым в смокинги.

Рид Джарвис и Шерман Сиддели, его личный адвокат, попытались пройти, не показав пригласительные билеты. Один из охранников остановил их.

– Вы не можете пройти без билетов, джентльмены, – вежливо сказал он.

– Этот господин – Рид Джарвис, – объяснил Шерман, – у нас нет пригласительных билетов.

– Извините, господа, – охранник едва заметно улыбнулся, – но нет билета, нет балета.