— Черт бы вас побрал!

Свин лаял, путался у всех под ногами, спотыкался о приготовленные лопаты, кидался на всех попугаев подряд, но без конца промахивался. Планкветт исчез — растворился среди тысяч своих сородичей.

— Мистер Вумс, мистер Дирк! — что есть мочи закричала Артия, перекрывая птичий галдеж. — Стреляйте в воздух! Цельтесь как следует, не попадите в попугаев. Всем остальным — сохранять спокойствие!

И к пронзительным воплям попугаев добавился треск пистолетных выстрелов.

Попугаи завопили еще громче и всей стаей метнулись в глубь острова. Планкветт, судя по всему, улетел вместе с ними.

С ног до головы перепачканная команда принялась отчищать одежду.

Артия осматривала остров в подзорную трубу Эбада.

— Ну что, капитан? — спросил Черный Хват. — Где начнем копать?

— Только не здесь, — ответила Артия. — Я скажу вам, что я думаю, джентльмены. Эта часть острова, прибрежная, время от времени поглощается океаном. Может быть, не каждый день, но довольно часто. Видите вон тот почерневший участок среди деревьев? Там вся растительность выжжена соленой морской водой. А в остальных местах зелень уже восстановилась.

— Она права, — согласился с ней Эйри. — Вот почему говорят, что остров тонет в пучине. Сам-то остров, конечно, не тонет, просто высокие приливы заливают пляж и прибрежные леса. Всё, что оказывается под водой, гибнет. Потом море отступает, и остается черная, насквозь просоленная земля — точь-в-точь как она сказала…

— Постепенно земля излечивается, снова распускаются листья, цветы, плоды, — закончил Вускери. — Пока их не затопит следующий высокий прилив.

— Карта сожжена вдоль нижнего края, — продолжила Артия. — И я думаю, что это не случайность. Мне кажется, ее опалили намеренно. Там описано, как море затапливает остров, и показано единственное место, всегда остающееся над волнами. Это вершина утеса. — Она указала вверх. — Видите? Там растут деревья. Туда и улетают попугаи, когда весь остальной остров скрывается под водой. Но с другой стороны, проплывая мимо, с корабля можно ничего не заметить — во всяком случае, ничего такого, что заставит приблизиться и обследовать эти места.

— А откуда нам знать, когда море снова накроет этот берег? — с тревогой спросил Вускери.

— Мы и не знаем. Приливы здесь необычные — это всем известно. Человек, который знает об этом, не станет зарывать сокровище ни на берегу, ни на том холме.

— Тогда где же…

— Над обрывом, джентльмены, над обрывом! Где же еще?!

— Но, капитан… Там же отвесная скала! Как вскарабкаться по ней без веревок?

— Попробуем выяснить.

Соленый Питер в нетерпении мерил шагами палубу. Услышав доносящийся из твиндека голос Феликса, он открыл люк и заглянул в душную темноту.

— Что?

— Будь добр, развяжи меня.

— Не могу.

— Питер, меня нечего бояться. Летать я не умею, плавать тоже. Даю слово чести, что я ничего не предприму. Но здесь я задыхаюсь.

— Не могу, — повторил Питер. — Прости, но я тебя не развяжу. Она с меня шкуру спустит.

— Кто? Артия?! Да Артия тебя и пальцем не тронет…

Питер ничего не ответил, поднялся обратно на палубу и захлопнул за собой люк.

Феликс вздохнул и вернулся к своему прежнему занятию: принялся перепиливать веревку маленьким кухонным ножичком, найденным вчера на палубе.

— Смотрите! Смотрите! Драгоценные камни!

Разведя руками заросли орхидей, они вгляделись в землю, устланную перистыми листьями папоротника.