Под защитой своих душек пираты быстро приблизились к судну и с кормы пытались взобраться на борт.

Капитан Мак-Клинтон бросился туда, чтобы помешать абордажу, но был сражен залпом из митральезы, и упал вместе с тремя матросами, кинувшимися за ним.

— Да здравствует Тигр Малайзии! — закричали пираты.

Они оставили на палубе карабины и, схватившись за сабли, топоры и кинжалы, ревущей оравой бросились на абордаж. Как обезьяны, они карабкались по канатам, цеплялись за остатки фальшборта или, разбежавшись по реям, прыгали со своих мачт на мачты судна, скользили по вантам на палубу. Под их ударами оставшиеся в живых защитники падали один за другим.

Только у самой грот-мачты один человек, вооруженный тяжелой абордажной саблей, оставался в живых. Это был индиец Каммамури, который защищался, как лев, отражая удары врагов и раздавая свои направо и налево.

Но силы были не равны. Удар абордажного топора сломал его саблю. Два пирата набросились на него со спины и повалили, несмотря на отчаянное сопротивление.

— Помогите!.. Помогите!.. — кричал несчастный сдавленным голосом, но гибель его казалась неотвратимой.

Уже один из пиратов взмахнул над его головой топором.

— Стойте! — неожиданно загремел чей-то голос. — Не трогайте его. Этот индиец — храбрец!..

ТИГР МАЛАЙЗИИ

Бархатная коричневая куртка с золотыми пуговицами, стянутая шелковым поясом, такие же коричневые штаны и длинные сапоги из красной кожи, с заостренными мысами, составляли его наряд. Широкополая шляпа из манильской соломки защищала голову от палящего солнца.

На плече у него висел чудесный индийский карабин с инкрустациями, а на поясе сабля с золотой рукояткой, увенчанной искрящимся алмазом.

Он сделал знак пиратам отойти, приблизился к Каммамури, который все еще лежал на палубе, уже готовый принять смерть, и несколько мгновений смотрел на индийца с глубоким вниманием.

— Ты удивлен, что голова у тебя все еще на плечах? — спросил он наконец веселым тоном.

— Настолько удивлен, что спрашиваю себя, правда ли, что я еще жив, — ответил Каммамури, пораженный тем, что белый человек командует пиратами.

— Не сомневайся, это так.

— Значит, вы не убьете меня?

— Если я не позволил этого раньше, не знаю, зачем бы я это сделал теперь.

— Почему вы решили оставить мне жизнь? — недоверчиво спросил индиец.

— Потому что ты не белый, во-первых.

Каммамури сделал удивленный жест.

— Что! — воскликнул он. — Вы ненавидите белых?

— Да.

— А сами вы разве не белый?

— Чистокровный португалец, черт побери!

— Не понимаю тогда…

— Стоп, стоп! Этот разговор мне не по душе.

— Хорошо, а во-вторых, почему?

— Потому что ты храбрец, а я люблю храбрецов.

— Я маратх, — с гордостью сказал индиец.

— Да, — кивнул тот. — Это племя славится своей храбростью. Скажи, а не хотел бы ты стать одним из наших?

— Я — пиратом?

— А почему бы и нет, черт возьми! Ты оказался бы в хорошей компании.

— А если я откажусь?

— Тогда я не отвечаю за твою голову.

— Если речь идет о том, чтобы спасти шкуру, я сделаюсь пиратом. Может, это и к лучшему, кто знает.

— Браво, юноша. Эй, Котта, поищи-ка в каюте бутылку виски. Эти американцы никогда не плавают без него.

Рослый малаец с огромными руками спустился в каюту бедного Мак-Клинтона и через несколько минут вернулся с парой стаканов и запыленной бутылкой, у которой тут же отбили горлышко.