Сарк успел заметить безжизненно лежащее рядом с невредимой лампой безумия тело своего спутника. Затем, согнувшись под весом нападавших и градом их ударов, Тонгор чуть не упал на палубу.

Серый колдун выскочил из носовой надстройки как раз вовремя, чтобы ударить Чарна Товиса парализующим тело жезлом и не дать ему разрушить дьявольское орудие. Видимо, какое-то предчувствие заставило Белшатла ночевать в тесной рубке на носу, а не в отведенной ему каюте на корме. Разделавшись с непосредственно угрожавшим его лампе юношей, колдун подкрался к Тонгору сзади, намереваясь ткнуть его жезлом в затылок. Тогда повелитель Патанги надолго потерял бы сознание. Но в тот самый момент валькар обернулся, и удар пришелся ему в плечо, парализовав лишь часть тела, но не мозг.

Именно поэтому Тонгор не потерял сознания, а продолжал видеть, слышать и осознавать происходящее.

Даже безоружный, с парализованной рукой, варвар оказался серьезным противником. Прежде чем матросы смогли повалить его, нескольким из них пришлось испытать на себе дикую силу ударов здоровой руки и ног северянина, расплатившись за это сломанными ребрами, вывихнутыми челюстями, отбитыми внутренними органами и наиболее деликатными частями тела. Но все же численное превосходство было слишком велико, и через некоторое время Тонгор оказался лежащим на палубе без движения, а со всех сторон его облепили пираты.

— Колдун! Дай мне прикончить его! — прохрипел один из матросов, занося над грудью валькара остро отточенный стилет.

Резкий окрик с капитанского мостика заставил пирата отвести клинок в сторону.

Подойдя к поверженному Тонгору, Каштар улыбнулся ледяной, безжалостной улыбкой победителя.

— Ну и ну! Сам повелитель Патанги прибыл ко мне, чтобы пригласить почетных гостей в свой город, — нарочито приветливо произнес предводитель пиратов.

— Его нужно убить! Немедленно! — суетливо вступил в разговор Серый колдун. — Слишком опасно оставлять его в живых, даже пленного. Многим доводилось брать в плен этого варвара, но ни один из этих людей не дожил до сего дня. У Тонгора какой-то талант сбегать из плена, расправляясь с теми, кто его захватил…

Каштар покачал головой.

— Может быть, ты и великий колдун, но ты еще и такой же великий дурак, серый пес. Ибо ты готов выбросить за борт подаренный нам богами ключ. Ключ, которым мы распахнем ворота Патанги. Ведь ни один из жителей города не устоит против наших требований, увидев нож, приставленный к груди своего повелителя.

Белшатл что-то хотел сказать, нерешительно подбирая нужные слова. Старый колдун чувствовал, что нужно убить отважного воина-северянина. Убить немедленно, пока он лежит неподвижный и беспомощный! Разве нужно бояться сопротивления крепости Патанги, раз у них есть лампа безумия? Но здесь командовал Каштар, а не Белшатл.

— Что будем с ним делать? — задал вопрос один из помощников Красного Волка.

— Привяжите этого пса к носу корабля, чтобы, когда мы войдем в бухту, все горожане увидели, что их могучий король — наш беспомощный раб.

На руки и ноги Тонгора надели кандалы и потащили его на нос судна и приковали там.

В этот миг над палубой прокатился крик, заставивший всех вздрогнуть и замереть, словно статуи.

— Отпустите повелителя Тонгора, или вам всем конец!

Каштар резко развернулся на месте.

У лампы безумия стоял Чарн Товис, очнувшийся и пришедший в себя, пока все занимались Тонгором. Обнаружив, что за ним никто не следит, молодой офицер встал рядом с лампой и, развернув ее, направил на палубу, включив и прогрев аппарат на минимальной мощности, точно так, как рассказал ему Карм Карвус.