— Э-э-э… а-а-а… ошейник? — наконец выдавил из себя явно потрясённый Торон.

— О, это Ларгос, паскуда ушастая. Он изначально сопровождал меня во дворец. Да только по пути запихнул в камеру и начал пытать.

— Что⁈ Но зачем? Принц Ларгос ведь… он… герой Амрота…

— В гробу я видел этого «героя». Думаешь сам ожидал такого подвоха от братца? Я сразу понял при встрече, что у нас отношения не очень были, но чтобы до такой степени… Вот ты можешь мне сказать, что младший принц мог сделать такого страшного старшему?

— Э-э-э… а-а-а… — затянул старую шарманку парень. — Королевская семья… она ведь почти идеальная… братья друг за друга горой…

— Ага, конечно, — я раздражался всё больше. — Горой. Дружба навек. Кровные узы.

— Ксандр? — Торон ошарашенно смотрел на то, как я раздеваюсь.

— А это ты видел? — повернулся к нему боком, чтобы видно было шрам на лопатке. — Ларгос с удовольствием наблюдал, как пыточник по его приказу срезал с меня кожу! И это ты ещё другие порезы не видел! Всё здесь и здесь было в надрезах до крови! Этриан меня вылечил! Но он и не целитель, чтобы справится со всем. А Ларгос… Да он наслаждался моими муками! Только и указывал, где и как срезать мне плоть. Мне в живот руку запихивали, все кишки перелопатили, пытаясь залезть в основное ядро. Я думал сдохну от боли! Ты хоть представляешь, каково это, когда твоих потоков касаются чужие руки? Хуже ощущения не представить. Эту боль невозможно описать, она лежит гораздо глубже. Магия вообще слабо ощущается в принципе, но когда их трогают, то она вполне физическая. И врагу такого не пожелаешь. Скажи, Торон, за что? Почему он так со мной? Что я мог сделать такого плохого? Торон?

Я с удивлением смотрел на полное ужаса лицо парня. Тот будто испытывал рвотные позывы, его пальцы дрожали. Внезапно он вскочил на ноги и убежал. Естественно, я рванулся следом.

Оказалось, его путь лежал в ванную. Парень согнулся над раковиной, издавая вполне характерные звуки. Зайдя за ним, прикрыл дверь.

Наконец, Торон медленно сполз на пол, тяжело дыша. Собственно, так из него ничего и не вышло, но то, что ему действительно физически плохо, я видел.

— Это преступление. Ты знал? — он жалобно посмотрел на меня снизу вверх.

— Ты о чём?

— Подобные пытки. Когда затрагивается структура. Это тяжкое преступление. За него ссылают на рудники или в полк отщепенцев. Могут даже казнить.

— Впервые слышу, — пожал я плечами.

— Таким преступникам положена тяжелая работа в опасных для жизни условиях. Обычно это шахты. Но существует полк отщепенцев. Они есть на Жутких Болотах, смывают свои грехи кровью. Я не могу поверить… В голове не укладывается… Остаются следы. В течении восьми месяцев у жертвы, и трёх у преступника.

— Да какая разница? — отмахнулся я. — Пыточник исполнял приказ, а Ларгос руки свои не марал.

— Но такие преступления нельзя оставлять безнаказанными!

Меня умиляло его рвение к справедливости. Даже в тот раз, когда преследовал меня по городу три месяца назад, его помыслы были чисты. Я не сдержался и рассмеялся.

— Какой же ты добрый и наивный, — рука сама потянулась потрепать его по волосам. — Будто это я старше тебя.

Торон кашлянул и убрал мою ладонь со своей головы, но не стал отпускать. Впервые мы держались за руки и меня удивило то, насколько его кожа грубее моей. А ведь с виду и не скажешь… Когда уже появится насмотренность на этих эльфов и я смогу их различать?

— Как у кого-то вообще могла подняться рука на такое невинное и прекрасное существо? — сказал он и я тут же выдернул руку.

— Ты такие вещи больше мне не говори, — мой голос звучал грубо.