— Садись, лопай! — скомандовал Литвинов.

Изрядно проголодавшийся, я и не думал отказываться. Некоторое время мы жевали бутеры с сыром и копченой колбасой, запивая их горячим сладким чаем, к которому предлагался даже лимон, что было редкостью в зимнее время. Видать, у заведующего буфетом в нашем издательском небоскребе хорошие связи на оптовых базах. Я со смаком поедал бутерброды, но на душе у меня было неспокойно — не чаи же гонять сюда приехал армейский дружок!

— В общем, Тём, смотри, — заговорил, наконец, Олежек. — Нам нужна твоя помощь.

— Кому это — вам? — спросил я, хотя прекрасно его понял.

— Органам охраны правопорядка, — ответил он.

— Я уже пару раз помог вам, — напомнил я.

— За что тебе огромное спасибо… — не реагируя на мое ёрничанье, сказал Литвинов. — Благодаря тебе мы взяли трех преступников. Один из них, твой вчерашний крестник — опасный рецидивист, два года числился в розыске. Двое — пташки помельче, но успели кое-где оставить свои пальчики, что позволило запросить санкцию на их арест, но… Это все сошки, мальчики на побегушках у главных акул…

— Я тут на днях повидался с одним из них, — небрежно произнес я. — С Трегубовым… Малость его разговорил…

— Ну и? — Олег явно только этого и ждал.

— С его слов я понял, что главный у них Губарев. Трегубов его называл по отчеству Миронычем, а третьего, Панкратова — Прыщом, и утверждал, что именно тот придумал подослать ко мне эту троицу бандитов.

— Очень интересно, — кивнул старший лейтенант. — Вот видишь, ты о них знаешь больше нашего… Тебе и карты в руки.

— Какие еще карты?.. — насупился я. — Я в них ни бум-бум.

— Научим, — сказал Олег. — В преф не один Сивашов умеет играть… Умел, то есть.

— Что, кстати, с ним стряслось?

— Судмедэкспертиза установила, что, скорее всего — самоубийство.

Я отставил стакан с чаем.

— А мотив?

— Нашли записку, — хмыкнул Литвинов. — Ничего конкретного, разный интеллигентский бред. Что-то вроде… — я предал свое призвание… Бог наделил меня талантом, а я его растратил на конъюнктурную дешевку… В таком роде. Впрочем, ему и так скоро пришел бы конец. Алкогольный цирроз печени… Вот и решил, видать, не дожидаться…

Олег хмыкнул, и получилось как-то пренебрежительно.

— Это не такой уж и бред, — пробурчал я, не особенно надеясь, что старый товарищ меня поймёт. — Давай уж ближе к делу.

— Да, прости… — буркнул он. — В общем, руководство поручило передать тебе нашу просьбу… Итак. Мы окружение этой троицы уже изрядно подчистили, а кого еще не взяли, скоро возьмем. Осталось взять только их самих…

— Так в чем же дело?

— Это нужно сделать прямо во время игры. Да вот только они сейчас редко катают, чуют, что вокруг них сжимается кольцо, и рискнуть могут только ради большого куша.

— И твои начальники решили, что это куш — я?

Я не удержался и выразительно фыркнул.

— Ну не ты сам, конечно, а твои деньги…

— Чтобы я спустил этим уродам свои кровные писательские?

— Не свои, разумеется, — сказал инспектор. — Для оперативной надобности тебе выдадут чемоданчик со ста тысячами рублей в красивых банковских упаковках.