Неделя пролетела быстро. Я ходил на работу, возился с рукописями, успевал писать свое. Ни я, ни Мизин никак не проявляли то, о чем был наш крайний разговор за коньяком. Я и в кабинете-то главного с тех пор был раза два по незначительным делам: забегал что-то подписать. Но знал, конечно, что какие-то незримые пласты стронулись с места, привел их в действие Станислав Мелентьевич… Не знаю, может, и показалось, что иначе на меня стал поглядывать завотделом. И даже не то, что поглядывать, вроде бы и разговоры пошли такие осторожно-масленые, что-то раньше я за ним такого не замечал… Кто знает! Мир тесен, а уж московский литературный мир — это, можно сказать, закрытый клубный поселок, где слухи расплываются мгновенно. Как достоверные, так и всякая чушь. Я, впрочем, делал вид, что намеков не замечаю, службу исполнял исправно. И уж конечно, писал, писал и писал. И ровно в оговоренный день и час был в Черемушках.

На сей раз меня встретили дуэтом — Владислав Ильич и Наталья. Наверное, они были в одном каком-то подразделении… о дальнейшем я не знаю и догадываться никогда не пожелал. Как всегда, сдержанно-приветливый разговор; я доложил, что задание выполнено, передал рукопись синопсиса в тонкой картонной папке. Старший кивнул, стал читать. Никаких эмоций на лице. Прочитав, передал Наталье. Она… ну, если вежливое внимание можно считать эмоцией, то это было, но не сверх того.

— Как ваше мнение, Наталья Григорьевна? — спросил начальник.

— Мне нравится, — спокойно ответила она. — Главная идея хорошо схвачена. Кое-какие линии можно развить.

Владислав Ильич поощрительно кивнул.

— Стало быть, вердикт положительный, — подтвердил он. — Работа принимается.

Он слегка взмахнул папкой. И продолжил:

— Аванса не будет. Но все наши договоренности в силе. Двухкомнатная квартира в Беляево. Тут неподалеку. Новый дом. Корпус уже построен. Сейчас идет подвод коммуникаций, скоро отделочные работы. Можете взглянуть!

— С большим интересом, — вежливо сказал я. — Рукопись мне вам по частям показывать?

— Лучше так, — был серьезный ответ. — Может быть, у наших товарищей возникнут какие-то коррективы. Лучше исправлять сразу.

— Хорошо. А вот если я правильно понял —сценарий достоверный? То, что написано, похоже на правду?..

Здесь Владислав Ильич воззрился на меня стальным чекистским взором. Несколько секунд смотрел прямо в душу. И сказал:

— Вы даже не подозреваете, насколько похоже. Конечно, детали отличаются, но… Хотите взглянуть на оригинал?

— То есть?

Он довольно ухмыльнулся. И таким тоном, чтобы я не сомневался — разговор под грифом «совершенно секретно» — поведал: раскрыт один такой спящий агент. Со времен войны. Не немец, правда. Украинец. Бывший офицер РККА, попал в плен, согласился сотрудничать. Был заброшен в наш тыл в сорок третьем. Сумел затеряться. Информация о нем была, подозревали, что легализовался в Москве, но идентифицировать его не могли. Неясно даже было: жив или нет… И вот с год назад по косвенным признакам попал под подозрение старичок. Ну как старичок? — вполне бодрый пенсионер, много лет проработавший заместителем начальника почтового отделения и вышедший на пенсию совсем недавно.

Я вмиг оценил толковость агента. Почта! — это же гигантские объемы информации. Учили в абвере хорошо… И вместе с этим мысленно поаплодировал чекистам. Иголку в стоге сена искали не просто так, а системно. Проанализировали сферы поиска.

— Без ошибки?

— Полностью! Полгода проверяли.