|
Наконец, когда говорит с Алешей, то надо вставить вместо того, когда он говорит про свои лета: 14, 14, а не тринадцать, через 2 недели 14. А Алеша должен спросить его вместо: "вам кажется, 12 лет?" - "вам кажется только 13 лет?" - Может быть и в других местах придется кое-где выправить. Одним словом, я вполне согласен накинуть год (всего один), но в том, непременно, смысле, что ему 13 лет, но почти 14, то есть через две недели 14. Этого, мне кажется, довольно. И потому, если только возможно еще это сделать, то есть есть время и Вы захотели бы это исправить сами, то чрезвычайно бы меня одолжили. - Жена моя (которая Вам от души кланяется) еще раньше Вашего сделала мне точь-в-точь такое же замечание, как Вы.
А в заключение - Христос воскресе и примите уверение в моем самом горячем уважении и глубокой преданности. Ваш покорнейший слуга Ф. Достоевский. Р. S. Убедительнейше прошу передать от меня поздравление с всемирным христианским праздником и глубокоуважаемому Михаилу Никифоровичу. Передовые "Моск<овских> ведомостей" читаю с наслаждением. Они производят глубокое впечатление. (1) описка, следует: десятой
852. К. Н. БЕСТУЖЕВУ-РЮМИНУ
17 апреля 1880. Петербург Вот, многоуважаемый Константин Николаевич, корректура "Карамазовых", только что сейчас полученная. Читать буду по 605 страницу с начала, и притом всё очерченное мною на полях будет в чтении пропущено. Крайне сожалею, что не удалось застать Вас. Ваш весь Ф. Достоевский. 17 апреля/80, четверг.
853. H. M. ДОСТОЕВСКОМУ
21 апреля 1880. Петербург 21 апреля/80. Любезнейший брат Николай Михайлович, благодарю тебя за письмецо (которое я получил лишь сегодня). Вот уже год, как мы не видались. Не знаю, что это значит: система ли у тебя такая взята или что-нибудь другое. Между тем жизнь наша на конце и до того, что, право, некогда прилагать на практику даже самые лучшие системы. Я всегда помню, что ты мне брат, но людей во многом отказываюсь понимать. После Святой, вероятно, вскорости куда-нибудь уедем. К тому же работать надо, а я живу здесь в такой суете, что и выкарабкаться из нее не могу, работать даже не могу. Здоровье мое не столь хорошо. Анна Григорьевна тоже не совсем здорова. Она тебе кланяется и благодарит за поздравления. Деточки, слава богу, здоровы. Желаю здоровья и тебе. Вчера поехал было для самых необходимейших выездов и, кажется, простудился. От всей души желаю тебе здоровья и крепко жму тебе руку. Христос воскресе! Твой брат Ф. Достоевский. (1) далее было: даже
854. H. A. ЛЮБИМОВУ
29 апреля 1880. Петербург Петербург, Апреля 29/80. Милостивый государь многоуважаемый Николай Алексеевич, Поверьте, что мне слишком тяжело писать Вам это письмо: Как я не бился, а на майский (будущий) № "Русского вестника" опять ничего не могу доставить. Но через неделю уезжаю с семейством в Старую Руссу и в 3 месяца кончу весь роман. Таким образом продолжение может начаться (если одобрите) с июньской книжки, кончится четвертая часть в августовской книжке, и затем будет на сентябрьскую книжку еще заключение, 1 1/2 листа печатных (несколько слов о судьбе лиц и совершенно отдельная сцена: похороны Илюши и надгробная речь Алексея Карамазова мальчикам, в которой отчасти отразится смысл всего романа). Не мог же написать теперь к майской книжке потому, что здесь буквально не дают писать, и надо скорее бежать из Петербурга. Виноваты же в том опять-таки "Карамазовы". По поводу них ко мне ежедневно приходит столько людей, столько людей ищут моего знакомства, зовут меня к себе - что я решительно здесь потерялся и теперь бегу из Петербурга! Не знаю, как Вы, многоуважаемый Николай Алексеевич, но я, насчет собственно помещения в летние месяцы романа в "Р<усском> вестнике" не смущаюсь; ибо летом даже больше читают, чем зимой. |
