|
Тяжело мне писать Вам это письмо: боюсь, страшно боюсь, чтоб Вы и многоуважаемый Михаил Никифорович не заключили обо мне, что я злоупотребляю Вашею бесконечною ко мне деликатностью. Сегодня только узнал, что Михаил Никифорович в Петербурге, от К. П. Победоносцева и по указанию его пошел обедать к кн. Мещерскому в надежде, что встречусь, может быть, с Михаилом Никифоровичем, но услышал там, что он уже уехал. А то лично изъяснил бы ему всё. Будьте столь добры, передайте ему мой нижайший поклон. Черкните мне, если будете столь бесконечно добры: сердитесь Вы на меня или нет? (Адрес прежний, дойдет, где бы я ни был.) - Кстати, я очень доволен, что книга "Мальчики" (имеющая явиться в апрельском №) столь отдельна и эпизодна: читатель будет не столь претендовать, как если бы на самом неоконченном месте вдруг прервать и поставить: продолжение будет. Вчера, 27 числа, читал эпизод из этой книги на Литературном вечере в пользу Славянского благотворительного общества, - и эффект, без преувеличения и похвальбы могу сказать, был чрезвычайно сильный.
Примите уверение в наиглубочайшем моем уважении и совершенной преданности. Ваш покорный слуга Ф. Достоевский.
855. H. M. ДОСТОЕВСКОМУ
2 мая 1880. Петербург 2 мая/80. Любезнейший брат Николай Михайлович, Доверенность на ввод во владение дать необходимо, и неотложно, и давно пора. Что же касается до подписания договора, то в этом случае поступи, как сам хочешь. Взять на себя советовать не могу, согласись сам, потом, пожалуй, будешь на меня пенять и претендовать. Никогда я такого риска не возьму на себя. Сам я договора на продажу в вечное владение, то есть не на сруб, а с землею, не подписывал. Да и никто из Достоевских, сколько мне известно, не подписывал. - На днях мы подпишем и вышлем Шеру проект о разделе, по которому на всех Достоевских приходится получить 800 десятин Пехорки. Но я, брат Андрей и прочие подписываем каждый за себя, а ты поступи, как сам знаешь. Скажу лишь одно, что выбирал участок не Иван Григорьевич (он лишь осмотрел уже выбранное как специалист), а выбирала Анна Григорьевна и Александр Андреевич Достоевский. Выбрали же они, не зная, какой кому достанется участок, а потому выбрали вообще из всей земли то, что сочли за самый лучший участок. Не думаю, чтоб ты мог выбрать что-нибудь лучшее и более стоящее. А потому если подпишешь проект о разделе, то сделаешь хорошо, и вот весь мой тебе совет. Но лишь совет, сам же опять-таки поступи, как знаешь. По-моему, хорошо, если на проект о разделе согласишься вместе с нами, то есть со всеми Достоевскими. - Посылаю тебе необходимые для расходов деньги, 16 рублей. Затем обнимаю тебя и остаюсь тебя любящий брат Ф. Достоевский. Через неделю (наверно) еду в Ст<арую> Руссу. Жена очень кланяется тебе. (1) далее начато: можешь на
856. С. А. ЮРЬЕВУ
5 мая 1880. Петербург Петербург 5 мая/80, Понедельник. Глубокоуважаемый С<ергей> А<ндреевич>! Отвечаю разом на оба Ваши столь любезные письма. Я хоть и очень занят моей работой, а еще больше всякими обстоятельствами, но, кажется, решусь съездить в Москву по столь внимательному ко мне приглашению Вашему и глубокоуважаемого Общества любителей русской словесности. И разве только какое-нибудь внезапное нездоровье или что-нибудь в этом роде задержит. Одним словом, постараюсь приехать к 25 числу наверно в Москву и явлюсь 25-го же числа к Вам, чтоб узнать о всех подробностях, а главное, повидаться с Вами, ибо давненько уж мы не видались и, уже конечно, накопилось много о чем переговорить. Насчет же "Слова" или речи от меня, то об этом еще не знаю, как сказать. По Вашему письму вижу, что речей будет довольно и всё такими выдающимися людьми. Если скажу что-нибудь в память величайшего нашего поэта и великого русского человека, то боюсь сказать мало, а сказать побольше (конечно в меру), то после речей Аксакова, Тургенева, Островского и Писемского найдется ли для меня время? Впрочем, это дело решим при свидании с Вами. |
