Все тело болело, голова раскалывалась, но я заставил себя сползти с кровати и потащился на кухню. Часы над плитой показывали половину одиннадцатого.

— Что это с тобой? — удивилась мать.

— Он явился домой в таком виде, — солгал отец. Подонок восседал за кухонным столом с кружкой кофе в руке. — Я спросил его, что случилось, но он промолчал. Думаю, драка на выпускном вечере или еще что.

— Ложь! — выкрикнул я и — что случалось всего несколько раз за всю мою жизнь — обратился к матери за сочувствием и поддержкой. — Это сделал он! Набросился на меня, когда я пришел домой, и разгромил мою комнату! Можешь сама посмотреть!

Она мне явно не поверила. Взглянула сурово, в голосе прозвучал укор.

— Что ты несешь, Джейсон?

— Я предъявлю обвинение! Вызови полицию! Пусть возьмут у него отпечатки!

— За всю жизнь я тебя и пальцем не тронул, — невозмутимо заявил отец.

Я склонился почти к самому его лицу:

— Лживый мешок с дерьмом.

Он не заглотнул наживку. Отвернулся, отпил кофе. На его губах блуждала странная улыбка.

Я ударил по чашке, и, к моему восторгу, отец взревел от ярости и боли, когда горячая жидкость выплеснулась на его щеки и подбородок, потекла по шее. Не дожидаясь возмездия, я бросился в свою комнату и запер за собой дверь. Меня трясло, кулаки сжались так, что ногти впились в ладони. Я ждал, что отец вот-вот снесет дверь с петель.

Не дождался.

С кухни доносился тихий шепот, но я не услышал ни звука приближающихся шагов, ни визгливых обвинений. Смолчали и мать и отец.

Я в ярости обвел взглядом свою комнату. Все. Хватит. Это была последняя капля. Забираю свои сбережения, стипендию и выметаюсь из дома навсегда.

Только этого мне было мало.

Я хотел, чтобы отец поплатился за вчерашнее.

Ублюдок должен сдохнуть. И я знал, как этого добиться.

Я стал судорожно разбирать кучу обломков и обрывков на своем столе и нашел чудом уцелевшие чистый лист бумаги и карандаш. В прошлые выходные погибла Розита Агилар. На Седьмой авеню ее насмерть сбил водитель, удравший с места происшествия. Поскольку свидетелей не нашлось, полиция рассчитывала на заявления друзей или родных убийцы. Я знал Розиту. Не очень хорошо, но достаточно, чтобы поболтать, если мы случайно сталкивались вне школы. Ее брат и ее парень были членами уличной банды, и я точно знал, что виновника гибели Розиты они скорее убьют, чем выдадут полиции.

Я написал брату Розиты анонимное письмо. На тот случай, если письмо все же попадет в полицию, я изменил почерк и сделал все необходимое, чтобы не оставить отпечатки пальцев на бумаге. Я написал, что я был свидетелем наезда… только это не был несчастный случай. Какой-то мужчина попытался снять Розиту, а она отказала. Мужчина не смирился с отказом. Когда девушка бросилась прочь, выкрикивая, что заявит в полицию, он завел мотор, намеренно наехал на нее и умчался прочь. Я запомнил номера и проследил за машиной.

Я написал номер отцовской машины, наш адрес и подробное описание папашиной внешности.

Не самая правдоподобная история в мире, но лучшей я не придумал. Зато я вложил в письмо столько чувств, что они вполне могли заменить истину. Вечером, когда родители куда-то ушли, я нашел в телефонной книге адрес Роберто Агилара и отправил письмо.

Дело было сделано.

Не могу определить, что я чувствовал в тот момент. Сожаление? Нет, точно не сожаление. Думаю, удовлетворение. Так должен чувствовать себя человек, успешно завершивший важную работу.