— Лаура Сомервейл! Тебя-то я и ищу, — Джесси Бартон, жена Кэла и мать Тэмми, высунула голову из окна автомобиля, когда Лаура уже собиралась отъезжать.

— Доброе утро, Джесси, — сказала Лаура с натянутой улыбкой, — Моя дочь рассказывает о тебе много интересного.

— О, — Джесси поднесла руку к сердцу с невинным выражением лица. — Я надеюсь, только хорошее?

— Не совсем. Я понимаю, что весь город знает о моем новом соседе. Но я могу надеяться, что впредь ты будешь осмотрительнее? Ведь дети могут подслушивать. Мне не нужно, чтобы она лишний раз расстраивалась.

— Конечно, — громко сказала Джесси. — Если бы я когда-нибудь неосторожно расстроила малышку Хлою, то никогда не простила бы себя.

Лаура кивнула, теперь в городе быстро узнают, что она начала сражаться со сплетнями, которые достигают ушей школьников. Но, заметив огонек в глазах Джесси, она догадалась — избежать неприятностей не удастся.

— Что-нибудь еще, Джесси?

— Ну, с тех пор как ты нянчишься с ним, мы надеемся выяснить немного больше о твоем новом соседе.

— Кто это — мы? — спросила Лаура, видя, как двенадцать мамочек окружают ее.

— Давай, Лаура! — крикнула одна из них. — Расскажи, каков он?

— Он надежный? — спросила Джесси. — Холостой? Он остается?

Райан Гаспер был, бесспорно, роскошен по сравнению с упитанными, лысеющими, стареющими раньше времени мужчинами, которые жили здесь в радиусе двадцати километров. Этот супермен приглашал ее вчера вечером на кофе, и что-то в его глазах сказало ей — он более чем товарищ для распития горячих напитков. Но глупо ожидать от него чего-либо серьезного.

Лаура давно уже решила, что эти опасные отношения не нужно развивать.

— Не считая того, что он — дядя Хлои и купил Кардиньяр, — сказала она спокойно, — все, о чем я знаю: он не откажется от домашней еды.

— Так ты уже обедала с ним? — спросила Джесси и многозначительно улыбнулась остальным. — Молодец!

— Нет, — пошла на попятную Лаура. — Я приготовила тунец и шоколадный пирог и отнесла ему.

— Так он попробовал один из твоих пирогов? Тогда парень попался! — Женщины вокруг Лауры рассмеялись.

— Нет. Вы все не так поняли… — но каждым словом она рыла себе яму все глубже. Они такие же, как Джил, в свободное время занимаются сватовством. Все, что ей оставалось, — не давать им больше пищи для размышлений. — Заходите ко мне, когда будете в Кардиньяре, — сказала она, завела двигатель и уехала.

Райан провел утро на рынке домашнего скота в Минбахе.

Аукцион домашнего скота проходил в деревянном сарае с высокими стенами, с манежем для выездки лошадей в центре, окруженным с трех сторон рядами деревянных сидений. Райан поговорил с двумя продавцами, познакомился с местным ветеринаром доктором Ларсоном.

Было душно, шумно, но аукцион шел исправно.

Так вот в чем дело, думал Райан. Покупка и продажа — давление на рынок, экономика капитализма. Именно об этом он говорил последние двадцать лет. Теоретик рыночных отношений, он ни дня не занимался ведением хозяйства, даже на самом элементарном уровне.

Возвращаясь назад в Кардиньяр, Райан жаждал применить свои знания здесь, на ферме. Правда, знания эти касались лишь международной торговли и добывающей промышленности. Но в конце концов, какая разница? Он взял компьютер и пошел приготовить себе чашку кофе, потом сообразил, что не из чего. Наполнив кружку свежей водой из бака, присел на лестницу, положил компьютер на ступеньку выше и принялся записывать свои мысли.