Отодвинув тарелку, Васька выскочил из-за стола, быстро обнял маму и вихрем умчался спать.

Потому что действительно – разбудили его ни свет ни заря. Так что в школу он сегодня не попал. «Но ничего, – убеждал себя Вася, весь день бродя с отцом и другими мужчинами по районному городку, – я ж не первый раз вот так срываюсь. Тоня поймет – и не обидится. Все будет хорошо!»

Жар! У Маши поднялась температура – и была она такой большой, что градусник отреагировал на нее мгновенно. Сразу показал, какая она.

«Это я виновата! – в ужасе думала Тоня, вываливая на стол лекарства. – Разве можно ее на лошади было катать?! Что же это я так – обо всем забыла! Кто у нас болел – Маша болела! Ей же нельзя переутомляться, переохлаждаться… А она ветра холодного нахваталась. Простудила я ребенка. Эх, я…»

Маша кашляла. Что это было? Воспаление легких? Бронхит? Что?! Какие еще болезни бывают? Нужен был врач. В Беклемищеве есть медпункт с фельдшером. Надо бежать туда. А с Машей кто останется? Может, после уроков Вася заглянет?

Но время уроков закончилось, никакого Васи Тоня не дождалась.

«Нечего никого ждать! Нельзя, – подумала она, направляясь по деревне в сторону дома бабы Фени. – Надо решать проблемы самостоятельно. Вот сама и попрошу бабу Феню с Машей посидеть…»

У бабы Фени была в гостях баба Валя, они подхватились и помчались к Маше.

А Тоня полетела в село. Как много это все-таки – пять километров лесом-полем! Как тяжело без транспорта – без машины или хотя бы велосипеда! Где же друг Васенька на своем «Муравье»? Где?..

Как взмыленный конь Савраска, прискакала Тоня к медичке. Чудо – пожилая фельдшер тетя Катя сидела в своем щитовом домике и читала книжку. На кушетке валялась какая-то бабулька, к руке которой тянулась капельница замедленного действия. Может, капельница была самой нормальной, но пациентке и Тоне казалось, что та выдает капли очень уж неторопливо – бабулька уже вся извертелась в ожидании, когда же лекарство в капельнице закончится и ее отпустят. А Тоня, которая увидела, что не вылилось еще и половины содержимого пластикового мешка, поняла, что ждать придется долго. И чуть не расплакалась.

– Что тебе, деточка? – спросила фельдшер, отрываясь от книжки.

Тоня рассказала про больного ребенка.

– Пойдем, – сказала тетя Катя, поднялась со стула, оделась и, положив ключ на край стола, сказала бабуле под капельницей: – Степановна, как закончится, иголку-то выдерни, ватка и спирт возле тебя. Закрой тут все, я за ключом к тебе зайду.

– Идите-идите! – махнула свободной рукой бабулька. – Полечусь и закрою, как полагается!

…У фельдшера своего транспорта тоже не было, так что шли они с Тоней снова пешком. А когда она уходила, на улице начало темнеть.

– Ночью уж до дома доберусь… – вздохнула тетя Катя.

Баба Феня, которая успела сбегать к себе домой, вручила ей кусок сала, сумку крупных красных яблок и фонарик.

– С фонарем-то оно спокойнее, – убеждала она, провожая фельдшера. – Уж спасибо тебе, Катя, спасибо за малышку!

Как поняла Тоня, никакого бронхита и воспаления легких у Маши не было. Фельдшерица тщательно слушала пылающую жаром девочку, но никаких признаков этих болезней не обнаружила.

– Если будет хуже, поедем снимок делать в райцентр, но это если станет хуже. А пока опасности нет, – сказала она, прописав бисептол, витаминки и горячее питье. Хорошо, что выписанные фельдшером таблетки оказались среди лекарств, привезенных Тоней с собой. Да и витамины тоже. О чем девочка и сказала тете Кате.